Дейв показал пальцем на потолок.
– И то и другое. Он купил две четырехкомнатные квартиры. И эту целиком отвел под пиво.
Он прижал палец к губам, призывая меня соблюдать молчание и режим секретности. В дверном проеме появился невысокий худой человек с морщинистым лицом и длинными седыми волосами, собранными в хвост. Его ИМТ составлял, по моим оценкам, двадцать, а возраст – шестьдесят пять лет. Будь передо мной задача угадать его профессию, я бы сказал – сантехник. Если он действительно в прошлом был сантехником, а потом выиграл в лотерею, то клиентом он мог оказаться очень требовательным.
Он заговорил с сильным британским акцентом:
– Привет, Дейв. Товарища привели?
Сантехник протянул мне руку: «Джордж».
Соблюдая приличия, я пожал ему руку так же умеренно, как и он мне.
Покончив с формальностями, Джордж принялся осматривать помещение.
– Какая сейчас установлена температура?
Ответ Дейва мне показался ошибочным:
– Для пива мы обычно ставим сорок пять градусов. По Фаренгейту.
Джорджа эта информация не впечатлила.
– Черт побери, вы его заморозить, что ли, хотите? Если бы я пил светлое, мне бы хватило холодильника наверху. Вы что-нибудь знаете о настоящем пиве? Об эле?
Дейв – человек исключительно эрудированный, но источником знаний для него служит практика и опыт. Я, напротив, черпаю информацию в основном из книг, поэтому мне понадобилось так много времени на освоение айкидо, карате и приготовление коктейлей. Знания Дейва в области английского пива, очевидно, находились на нулевой отметке.
Я ответил вместо него:
– Для горького английского пива рекомендуемая температура составляет от десяти до тринадцати градусов по Цельсию. Для портера, крепкого портера и других сортов темного пива – от тринадцати до пятнадцати. По Фаренгейту это составляет соответственно от пятидесяти до пятидесяти пяти и от пятидесяти пяти до пятидесяти девяти.
Джордж улыбнулся.
– Австралиец?
– Верно.
– Я прощаю вам это. Продолжайте.
Я продолжил рассказ о правилах хранения эля. Мои познания, судя по всему, удовлетворили Джорджа.
– Умница, – кивнул он и повернулся к Дейву. – Люблю людей, которые знают пределы своих возможностей и своевременно обращаются за помощью. За мое пиво будет отвечать Дон, правильно я понимаю?
– Не совсем, – сказал Дейв. – Дон скорее будет… консультантом.
– Вас понял, – ответил Джордж. – Сколько с меня?
В делах Дейв придерживается строгих этических норм.
– Я должен посчитать. Работой вы довольны? – спросил он, показывая на оборудование, изолирующие панели и трубы, уходящие вверх сквозь потолок.
– Что скажете, Дон? – спросил Джордж.
– Изоляция недостаточная. Потребление электричества будет чрезмерным.
– Наплевать. Мне надоело пререкаться с управляющей компанией. Им, видите ли, не нравится, что я сделал дырки в потолке. Посмотрю я на них, когда построю винтовую лестницу между этажами!
Джордж расхохотался.
– Остальное в порядке?
– Да.
Я доверял Дейву.
Джордж повел нас в верхнюю квартиру. Никакая, правда, это была не квартира, а самый настоящий английский паб. Стены снесли, превратив три спальни в большое пространство, заставленное деревянными столами и стульями. Барная стойка была оснащена шестью кранами, соединенными с пивным погребом этажом ниже, высоко на стене в углу висел телевизор. Там была даже эстрада для музыкантов, на которой стояли клавишные, барабаны, усилители. Джордж был настроен дружески. Он достал из холодильника несколько бутылок крафтового пива и угостил нас. Пили мы его на балконе, с которого открывался вид на Гудзон и Нью-Джерси.
