Для большинства людей влияние их «слепых зон», к счастью, не столь выражено или экстремально, как в этих примерах. Возможно, именно поэтому вы взяли эту книгу в руки – как напутствие перед обращением к психотерапевту, чтобы найти ответ на то, что вас беспокоит. Возможно, вы не ищете никаких ответов, а просто интересуетесь терапевтическим процессом или хотите узнать больше о том, что скрыто от вас и ваших близких. На каком бы пути вы ни находились, моя цель состоит в том, чтобы инсайты, изложенные в этой книге, помогли щелкнуть переключателем в вашем мозгу и позволили вам увидеть вещи в новом свете. Мне бы хотелось достичь терапевтической цели, ощутить перспективы. Независимо от того, откуда приходят мои клиенты, каковы их симптомы или к какому профилю они относятся (подробнее об этом позже), моя цель – помочь каждому из них устранить любые препятствия и взглянуть на свою жизнь с пониманием истинной и неискаженной перспективы. Теперь это касается и вас.
Пример из практики
Элисон
Элисон – клиентка, которая пришла на терапию, потому что чувствовала, что другого выхода нет. Неутомимый и безропотный социальный работник в возрасте сорока лет, она никогда раньше не ходила к специалисту (она говорила себе, что это тоже потворство собственным слабостям), но теперь страдала от изнурительных панических атак и, несмотря на все ее усилия по преодолению, зацикливалась на негативном. С первой же нашей встречи я поняла, что низкая самооценка мешает ей; она не позволяет Элисон изменить свою жизнь и заставляет ее чувствовать тревогу. Но чтобы все изменилось, нам нужно было понять, чего ей не хватает. Она рассказала мне, что на работе чувствует себя «невидимкой» и ее старания воспринимаются начальством как должное, а также что она не надеется на внимание руководства и не считает себя значимой личностью. Недавние приступы паники привели ее к психотерапевту, но, копнув глубже, мы увидели, что ее жизнь была такой, сколько Элисон себя помнит. Ее «слепая зона» прятала ее самооценку и в итоге побуждала жертвовать своими потребностями.
Будучи старшим ребенком в семье, она присматривала за младшими братьями, купала их и помогала с домашними заданиями, пока родители управляли пабом и пили с местными жителями в нерабочее время. Социальные ожидания укрепили традиционную женскую роль заботы и подчинения в семье, а пылкий нрав отца привел к тому, что дочь автоматически брала на себя вину при возникновении конфликта. Став взрослой, Элисон все еще доверяла другим, но, проработав на передовой в течение всей пандемии, обнаружила, что устала и разочаровалась. Сокращение бюджета и глупые ошибки довели ее до эмоционального предела, и она чувствовала себя не в состоянии вернуться к нормальному состоянию, как случалось раньше.
Через несколько недель нашей работы я спросила Элисон: «Как вы думаете, почему ваши родители просили вас заботиться о братьях? Почему, по-вашему, начальство просит вас браться за дела, за которые никто не хочет браться?»
«Потому что я единственная, кто может это сделать? – предположила она, улыбаясь, и продолжила: – И мои родители всегда говорили, что у меня это хорошо получается, уверяли, что у меня умная голова на плечах, и доверяли мне. В то время это было приятно. Вообще-то и сейчас мои боссы говорят мне то же самое: они знают, что я справлюсь со всем, что на меня свалится. Наверное, это правда, но это не значит, что я хочу, чтобы они продолжали это делать!»
