– Ну, Вы же понимаете, что у нее какое-то помутнение рассудка, и что Генрих жив.
Линда предложила доктору обследовать и Файну. Доктор устало повздыхал, выписал успокоительное и назначил Линде обследование в Лондонской больнице. На этом их посещение врача закончилось. В ближайшей аптеке они купили лекарство и поехали домой. По дороге Линда задала все тот-же вопрос:
– Почему мы здесь?
Файна тяжело вздохнула, видимо один и тот же вопрос от Линды ей порядком надоел.
– Мы здесь живем, —протяжно произнесла она.
– Файна, я действительно до сих пор не помню, как мы сюда приехали и почему. Расскажи мне все.
– Доктор сказал, что когда ты будешь пить эти таблетки, то все вспомнишь и тебе станет лучше.
– Но неужели тебе так трудно объяснить мне….
– Все! – обрезала Файна. – Таблетки!
– Ладно, – нехотя согласилась Линда. Она демонстративно открыла банку с таблетками и проглотила одну.
Домой они доехали в полном молчании. Линда ждала, когда же наконец подействует эта чудо-таблетка и к ней вернется память. И чудо произошло. Прямо возле дверей гаража их встречал Генрих.
– Генрих?!!! – воскликнула Линда, не веря своим глазам. Она повернулась к Файне посмотреть на ее реакцию, но та сидела с тем же безучастным выражением лица, словно ничего необычного не произошло. Линда еще раз посмотрела через лобовое стекло на Генриха. Он озабоченно глядел на них.
– Генрих? – опять спросила Линда.
– Да что тебя так удивляет? – ухмыльнулась Файна.
– Что это за таблетки? – уже в панике запричитала Линда.
– Хватит уже, выходи из машины.
«Зачем я выпила эти таблетки, – пронеслось в голове у Линды, – теперь мне кажется, что я вижу Генриха».
– Ты тоже его видишь? – спросила она у Файны.
– Кого?
– Генриха.
– Вижу…, Генрих. Что в нем не так?
– Он живой?!
– Живой.
«Это похоже на какой-то сон».
В Голове все кружилось. Линда вышла из машины и начала медленно приближаться к своему мужу. Перед ней действительно стоял Генрих – высокий, мускулистый, но какой-то не такой. Что-то было не то во взгляде, а еще борода и грязный комбинезон, на голове – рабочая кепка, а на ногах – резиновые сапоги. Генрих так никогда не одевался и всегда следил за своей внешностью. И тут до нее в одно мгновение дошло – это маскировка! Этот дом, его внешность, деревня в Англии. Они явно от кого-то скрываются, что бы их никто не узнал.
– Линда, как ты? – он сделал шаг на встречу жене. Голос был действительно его, и она со всей любовью кинулась к нему и обняла, так крепко, как только могла.
– Я тебя так люблю! Я так скучала по тебе! – шептала со слезами радости Линда.
Генрих заботливо повел свою жену в дом. Зайдя в гостиную, они все втроем уселись на диван, и Линда приготовилась к моменту истины, что вот сейчас ей все расскажут.
–Что сказал врач? – поинтересовался Генрих.
– Ей выписали успокоительные, будем надеется, что все пройдет, – ответила Файна.
– Ладно уже, – улыбнулась Линда, – давайте, рассказывайте все. Почему мы здесь? Зачем мы здесь? Как все было? Кто это придумал?
Файна закатила глаза и пошла на кухню. Генрих как-то странно улыбнулся и пристально посмотрел Линде в глаза.
– Линда, ты серьезно сейчас? Хватит уже ломать комедию, – в его голосе звучали такие неприятные ноты, которых прежде девушка не слышала, это было открытое пренебрежение на грани неуважения.
– Генрих, я действительно ничего не помню, – серьезно без улыбки сказала Линда. – Сначала твоя почти взаправдашная смерть, потом похороны, потом мы здесь в деревне возле Лондона. И между похоронами и «мы здесь», я ничего не помню. Как мы сюда приехали? Зачем? Что это за место? Мы от кого-то скрываемся?
