А вскоре он уже следовал за Феодором на самосский корабль, который поджидал их в порту. Палуба, на которую Ренси ступил, была частью той далёкой и чужой земли, где его ждала новая жизнь.
Подхваченный внезапной волной, корабль качнулся; по знаку кормчего подняли паруса. Ренси вздрогнул от неожиданности, когда прямо над ним с тяжёлым хлопанием развернулась толстая холстина, наполнившаяся ветром. Корабль резко накренился и затем пошёл, оставляя пенный след, ныряя и раскачиваясь, по заданному курсу.
Ренси старался не терять из виду очертания портовых складов, неровную полосу берега, но вот всё отступило в последний раз – и море плотно сомкнуло свои воды. Ветер крепчал; всё круче и круче становились волны, с рокотом разбивавшиеся о борта судна; пенные брызги окатывали гребцов и пассажиров корабля.
Ренси собирался покинуть палубу и спуститься в свою каюту, но его вдруг стошнило: он едва успел добежать до борта.
Неожиданно позади корабля, нёсшего Ренси к далёкому Самосу, появилась лёгкая быстроходная барка с одной мачтой и треугольным парусом. Человек, стоявший на самом носу барки, сложив ладони в виде рупора, прокричал во всё горло:
- Эй, на корабле! Мне нужно поговорить с капитаном! Это срочно!
Голос показался Ренси знакомым, и он, побежав ему навстречу, громко спросил:
- Хунануп, тебя ли я слышу?
- Ренси? – удивился в свою чередь человек с барки.
Хунануп был доверенным лицом принца Танутамона; он исполнял обязанности переводчика и, в случае крайней необходимости, тайного гонца. Это был образованный, владеющий пятью языками человек, и Ренси относился к нему с должным уважением.
- Что случилось, Хунануп? – спросил Ренси земляка, когда тот по перекинутому с барки на корабль мостику перебрался на палубу.
- Хочу просить капитана взять меня на борт, - ответил Хунануп, понизив голос. – Я везу послание в Сарды, к лидийскому царю Гигесу от его высочества Танутамона. Войско фараона Тахарки разбито, а он сам бежал в Фивы...
Ренси был потрясён и от волнения невольно приложил к груди обе руки.
- Для чего же принцу понадобился царь Лидии? – спросил он немного погодя.
- Ты же понимаешь, что я не обязан отвечать на подобные вопросы всем любопытным, - холодно ответил ему Хунануп.
Но потом, видимо, вспомнив, что Ренси не отличался болтливостью, смягчился и доверительным шёпотом сообщил:
- Ассирийцы заняли многие города Нижнего царства, оставив там свои гарнизоны. Война не окончена: это только передышка. Его высочество понимает, что фараон нуждается в подмоге, и надеется получить её от Гигеса...
- Кто хотел меня видеть? – раздался зычный голос капитана самосского корабля, и Хунануп устремился к нему.
Ренси успел схватить гонца принца за руку:
- У фараона Тахарки есть дочь... Мерет... Ты знаешь, где она теперь? Что с нею?
- Мерет осталась в Саисе, - после этих слов Хунануп попрощался с Ренси и побежал к капитану.
Молодой ваятель не знал, чем закончился их разговор. Скорее всего, капитан согласился взять гонца на борт своего корабля. За щедрую плату, разумеется: принц Танутамон никогда не скупился, если дело касалось интересов династии.
Никто на палубе корабля не успел понять, что произошло, как Ренси с криком: «Эй, на барке! Подождите! Я с вами!» бросился в воду. Несколько сильных рывков – и его, мокрого, обессилевшего от борьбы с волнами, втащили на борт быстроходной барки.
Самосский ваятель Феодор смотрел вслед прыгавшей по волнам египетской барке взором, полным грусти, досады и вместе с тем понимания.
