Его бедовая девчонка - страница 18

- Я не танцую! - и по его выражению лица было понятно, что спорить бесполезно.

Ну и пусть! А я буду танцевать. Точнее, уже делаю это. Отдаюсь музыке, мною движут басы и легкая бесшабашность, одна песня сменяет другую, мне очень хорошо! Вдруг, чувствую сзади чье-то тело. Резко останавливаюсь, разворачиваюсь. Пытаюсь отскочить в сторону, но мне не дают. Бледный пирсингованный засранец с синим ирокезом на башке хватает меня за руки и пытается обнять.

- Отвали! - ору я, пытаясь высвободиться из его клешней.

Вдруг слышу с другой стороны голос Дениса:

- Руки убрал! Быстро!

- А я могу и без рук! Мы просто танцуем, да, крошка?

- Пошел ты! - ору я. - Просто танцуй подальше от меня!

- Ну, ты так классно двигалась, крошка. Я просто не смог удержаться! - говорит этот урод. Взгляд у него поплывший, он точно под чем-то. - На хрена тебе этот педик? - указывает на Дениса. - Если ты из наших, выбери себе нормального пацана, правильного, а не такое чмо!

Взгляд у Дениса в секунду становится просто бешенным. И я понимаю, что это капец! Он бросается на пирсингованного урода, с первого удара заваливает его на пол, садится сверху и начинает орудовать кулаками. Тут же подскакивают дружки козла с ирокезом и кидаются на Дениса. Меня оттесняет к стене толпа зевак. Кто-то орет, кто-то пытается влезть в драку. Тут поспевает охрана. Она растягивает дерущихся, заламывает им руки и выводит из зала. Денис, кстати, не дается здоровым мужикам. Вырывается, сыплет матами. А я понимаю, что охрана пытается сделать - вытолкать всех за пределы клуба, чтобы бойня продолжилась, только уже не в их заведении. Надо что-то делать! Я выхватываю из сумочки крупную купюру, подскакиваю к здоровому громиле, который раздает указания. Похоже, он тут главный, слезно прошу нас с Денисом вывести через черный вход к парковке. Шкаф с глазами сначала смотрит на меня так, как будто с ним заговорила букашка, потом переводит взгляд на купюру, которая опускается в его карман, и только потом берется за рацию.

Нас выводят через кухню и подсобные помещения. Мы оказываемся прямо на парковке. Два жлоба грубо выталкивают Дениса, он летит в снег, я выскакиваю следом, и железная дверь за нами захлопывается.

Адреналин шурует по венам, на Дениса я боюсь даже смотреть.

- Пойдем в машину, - зову его, помогая подняться. Денис вскакивает сам, резко отдергивает руку.

- Ну что, натанцевалась? - орет на меня. - Селфики хоть успела наделать?

- Успела! Не ори! Пойдем, пока эти дебилы нас не заметили!

- А, так это ты специально попросила меня в заднюю дверь выпихнуть? Зря! Я еще не объяснил этому попугаю кто из нас педик! - он направляется в сторону главного входа, где слышен шум. Чёрт! Совсем дурак!

- Стой! - ору я, пытаясь остановить его. Но это бесполезно. Денис явно в бешенстве, как его успокоить, я не знаю. - Не ходи туда! Пожалуйста!

- Отвали! - пытается сбросить мою руку. - Еще всякая падаль меня педиком не называла! - я понимаю, если он пойдет туда - за угол, его просто убьют! Он ведь один, а этих отморозков много! Только теперь до меня доходит, о какой опасности говорил Денис. Я не думала, что так будет! Я ведь правда не хотела ничего плохого. Очевидно, что Дениса нужно переключить, он сейчас от злости и адреналина не может мыслить здраво. Но как? Я в отчаянии снова кричу:

- Стой! - Денис тормозит, разворачивается, явно собирается гаркнуть на меня в ответ и пойти дальше. Но я не даю ему и рта открыть, толкаю его резко к стене, а потом становлюсь на цыпочки и прижимаюсь к его губам. Боже, что я делаю? Но вдруг понимаю, что этого мне хотелось весь вечер, хотелось поцеловать его, хотелось провести рукой по лицу, почувствовать ближе его запах. Денис явно ошарашен, пару секунд стоит, не шевелясь, потом его руки оживают, я боюсь, что сейчас он оттолкнет меня, но вместо этого Денис перехватывает инициативу, прижимает крепко, его язык врывается в мой рот, поцелуй становится почти грубым, но очень сладким. Я теряю дыхание, в голове туман, чувствую привкус мятной жвачки и его неповторимый аромат. Боже, это так неожиданно, страстно, волшебно. Денис отрывается от меня, тяжело дышит. Смотрит все еще зло. А потом мы видим, что к нам направляется несколько человек. Похоже, нас заметили.