Но Господи, какой он нудный!
- Это не аргумент.
Чего? Занудство его – не аргумент? Еще какой! Я б сказала аргументище!
Снизу, из-под стола, донеслось сдавленное шипение, больше похожее на свистящий смех. Мою ногу задело что-то скользко-холодное, единственную ножку круглого обеденного стола обвило крупное чешуйчатое тело, над столешницей поднялась гладкая голова с желтыми глазами, открылась широкая пасть, блеснули острые ядовитые зубы, быстро мелькнул раздвоенный язык…
Голова безапелляционно получила тапкой и пасть захлопнулась, подавившись языком и ядом.
- Ладно, есть другой, - я невозмутимо вернула обувку обратно на ногу. – Меня снова выкинуло на алтарь в Бриге.
- Опять? – а вот над этим фактом вредный ушастый уже задумался.
Змеюка подколодная, в тапочко-принудительном порядке лишившаяся возможности сожрать остатки моего стейка, прекратила обиженно сверкать глазищами, задумалась тоже и, уменьшившись в размерах, кольцами оплела мою руку:
- Интерес-с-сно.
- Ни разу не интересно, - хмыкнула я в сторону пресмыкающегося, пристраивающего свою головенку на моем плече. – Меня туда выкидывает с завидным постоянством. Раз какой, в пятый? Не мне вам объяснять, что все это значит. Саас?
- Надо переезжать, - согласно шепнул наш общий питомец, прибившийся к нам… э-э-э… Да не помню! Этот метаморф, напортачивший в каком-то своем эксперименте, а потому застрявший в животном теле, прибился к нам так давно и незаметно, что мы уже и припомнить не могли, когда ж это все-таки было.
Места он много не занимал, удобно меняя облик с небольшой ящерки, через лупоглазого хамелеона, до анаконды, переболевшей в детстве рахитом. Имени своего не называл, но многое знал, стать ремешком и сумочкой искренне не хотел, а потому железно хранил наши тайны. Еду только постоянно пытался тырить, категорически отказываясь жрать комаров и мышей. Но это мелочи.
Пользы от него больше, чем вреда.
Во, компания подобралась: бессмертная иномирянка, бракованный метаморф и проклятый эльфенок-пофигист!
Не святая, мать его, троица.
И я б могла часами распинаться о природе наших особенностей, но ребята прекрасно понимали: если я воскресаю несколько раз в одном и том же месте, значит, это кому-нибудь нужно. И, пока я не исполню требование гадкой каменюки, некогда принадлежащей местному Темному Властелину, сгинувшему давным-давно, меня всеми способами будут туда направлять. Зачем? А вот с этим обычно приходится разбираться по ходу дела.
Впрочем, это еще что. Пару десятков лет назад, когда алтарь с особой настойчивостью выкидывал меня в Светлый Лес, он мне, помимо смены прически и ринопластики, эльфийские уши приделал! В половину веса схуднула, пока вкушала местную траву - что-то другое организм принимать отказывался категорически. А итог…
Итог вот он, сидит напротив, гневно полыхая анимешными глазищами.
- Что с-с-с заказом? – пока Гил пытался поработать моральной дрелью и просверлить во мне дырки, метаморф вспомнил о делах насущных.
Я с отвращением швырнула на стол те самые ажурные серьги, из-за которых мне пришлось поиграть в оконного попрыгунчика:
- Дело труба. Заказ, на самом деле, плевый. Да только заказчик как-то не уточнил, что придется воровать у драконов!
И без того большие глаза ушастого стали походить на плошки:
- Драконы? В человеческих землях? Откуда?
- А я знаю? – я хмыкнула, почесывая Саасу вязь чешуек под прохладным подбородком. И это при моей-то земной герпетофобии! – Их было много, и они были злые. Так что смело можно брать двойной тариф. А за мою смертушку так тройной.
