Едва не вспылила. Тем более что дети воспринимали нашу перепалку как развлечение, и усмирить их вот так сразу не представлялось возможным.
Я бы точно наговорила мужчине лишнего и долго жалела об этом потом, если бы в следующую минуту к нам не подошёл водитель автобуса.
– Ульяна Алексеевна, – обратился он ко мне, – конфликт исчерпан. Давайте я вас обратно в школу закину.
– Как? – растерялась я. – Подождите, а чем всё закончилось?
– Мы ничего не нарушили. Машина нас подрезала.
Я обернулась на сидевшего возле меня хозяина гелика и, растянув губы в победной улыбке, проговорила:
– Что и требовалось доказать. Пойдёмте, дети.
Ощутив себя хоть на краткое время королевой положения, я гордо зашагала к автобусу, увлекая за собой школьников. Но не успела я дойти до цели, хриплый шёпот, раздавшийся в предельной близости от моего уха, заставил вздрогнуть.
– До встречи, Ульяна Алексеевна, – проговорил коршун, заставив меня обернуться.
На мгновение от его близости дух перехватило, и настолько я глупо выглядела в тот момент, что некоторые из детей уже откровенно хохотали над нами.
Мужчина последний раз одарил меня пронзительным взглядом тёмных глаз, после чего обернулся и зашагал к своей машине, где виновато перетаптывался с ноги на ногу его водитель.
Вот же гад. Всё-таки за ним последнее слово осталось. Стоп. А что значит, «до встречи?»
Очередной рабочий день был в самом разгаре. И даже перемена не давала возможности перевести дух. Под визги и вопли дорвавшихся до краткого мига свободы детей я заполняла журнал, стараясь ничего не перепутать и то и дело сверяла информацию по таблице в компьютере.
– Уля! – из открытой двери показалась голова учительницы географии и по совместительству завуча. – Наталья Анатольевна всех у себя собирает. Что-то стряслось. Бегом.
– Но скоро звонок.
– Бегом, я сказала!
Конечно, я знала, что спорить с распоряжениями директора бессмысленно. Но так устала в тот момент, что решила испытать удачу. Тщетно. Закрыв ноут и журнал, поспешила следом за женщиной.
– Что случилось, вы не в курсе? – спросила я, нагнав её.
– Ой, Уля, одно из двух: либо какое-то новое распоряжение из РОНО, которое противоречит здравому смыслу либо ЧП в школе. Но насколько мне известно, за последнее время никто не срывал краны в туалете и палёным не пахнет, а значит, второй вариант отпадает.
Она распахнула створки дверей учительской, где уже собрался почти весь преподавательский состав. Женщины, коих среди нас было большинство, оживлённо перешёптывались, мужчины в лице физика, физрука и трудовика, кидая на дам хмурые взгляды, недовольно бухтели.
– Коллеги, – раздался голос директрисы. – Рада, что все в сборе. Благодарю за оперативность. Как вы знаете, у нашей школы немало проблем и одна из них – нехватка средств на ремонт. Много лет мы мучаемся со старыми аварийными стеллажами для спортинвентаря, в классах технологии у девочек нет швейных машин, а на трудах мальчики изучают мастерство плотника лишь в теории, потому что ничего кроме молотка и гвоздей мы не можем им предоставить. Сергей Витальевич даже был вынужден принести из дома свою дрель и набор отвёрток, за что мы ему безмерно благодарны. Но так не пойдёт, коллеги, – она сделала паузу, одарив нас всех взглядом пылкой комсомолки. – И какое счастье, что сегодня один замечательный человек вызвался оказать нашей школе посильную помощь, и благодаря ему самые наши злободневные проблемы решатся уже в ближайшее время. Прошу любить и жаловать, друзья, Кирилл Петрович Муромцев.
