Я опомнилась первой.
– Кирилл Петрович, – процедила сквозь зубы, недовольно постукивая ручкой по столу, – у нас самостоятельная работа в самом разгаре. Не могли бы вы покинуть класс?
– Не мог бы, – ответил гад с усмешкой. – С вашим муз работником опасно оставаться наедине. Уже испытал, больше не хочу.
Я ахнула, откидывая взглядом класс, которому было не до проверочной.
– Вы срываете учебный процесс.
– Даже в мыслях не было, – мужчина отошёл от двери и по-хозяйски прошествовав в дальний угол класса, упал на свободное место рядом с троечником, который безуспешно прятался там весь год от плохих оценок.
Склонившись к нему, Кирилл Петрович быстро прочёл корявый заголовок сочинения и жестом попросив у парня листок, махнул мне, показывая, что у него всё под контролем.
Не зная, как реагировать, я то и дело шикала на детей, чтобы не шумели, а когда они, наконец, успокоились, и до урока оставалось не более десяти минут, в очередной раз открыла ноут. Нет, мне точно не дадут сегодня поработать, и придётся опять домой всё тащить, а там мама и брат, и не факт, что я закончу начатое.
Хмуро сводя брови, я то и дело посматривала на дальнюю парту, куда оборачивались ученики и ловила лукавый взгляд. Мужчина всерьёз писал что-то, да с таким азартом, что даже побил в скорости шороха ручкой по бумаге рекорды нашей главной отличницы. Не хотелось признавать, но мне в какой-то момент стало до потных ладошек интересно, что же он там пишет.
Когда прозвенел звонок и ко мне по одному стали подходить дети, укладывая свои творения в стопочку на краю стола, я старалась больше не смотреть на нарушителя дисциплины. Но когда последний из ребят положил листок и никого, кроме нас со спонсором в классе не осталось, я напряглась. Как и ожидалось, он подошёл к моему столу и остановился, откидывая назад край пиджака и запуская свободную руку в карман брюк. В другой руке был зажат листок бумаги с довольно аккуратными записями.
Мужчина молча протянул мне его, не забывая при этом улыбаться как ни в чём не бывало.
– Издеваетесь? – спросила я, глядя на него исподлобья.
– Даже не думал. У меня к вам дело, Ульяна Алексеевна. Взаимовыгодное.
Я недовольно скрестила руки на груди и откинулась в кресле, стараясь всем своим видом дать ему понять, как он меня достал.
– Послушайте, Кирилл Петрович, каким бы благодетелем вы ни были, это не даёт вам права мешать мне проводить урок. Зачем вы меня преследуете? Как вы вообще нашли меня? В Питере сотни школ!
– Ну это не самое сложное, – мужчина нагнулся и, упершись локтями в столешницу, заглянул мне в глаза. – Прочитайте, и вы всё поймёте.
Он снова встряхнул листок и, игриво поводя изящными бровями, стал ждать.
Мне с трудом удавалось сдерживать негодование. Тяжело раздувая ноздри, я протянула руку и буквально вырвала злосчастный листок. А когда пробежалась глазами по тексту, недоумённо тряхнула головой. Да ну, бред. Перечитала ещё раз. Нет, не бред, и мне точно не показалось. Разомкнула пальцы, выпуская записку из рук и уставилась на мужчину самым своим испепеляющим взглядом.
