Я сжала кулаки. Зажмурилась. Не хотела этого чувствовать! Я ненавидела его прикосновения, и его целиком, но… Должна признать, что кожа перестала от этого зудеть. Это как закусить ранку на пальце. Вроде залижешь ее, и она болит меньше.
Не нужно противиться. Нужно использовать эту возможность. Если хоть что-то сможет мне принести облегчение в этом аду, то мне нужно изучить эти варианты.
Вампир тем временем приложился губами к другой моей ранке и слизал кровь с нее тоже.
– Ты очень вкусная… номер двадцать пять, – довольно проговорил он.
А затем он неожиданно отцепил одну мою руку.
– Помни об искуплении своих проступков, – он предугадал мое сопротивление. – Ты все равно не вырвешься, но в следующий раз я могу порезать тебе нерв или сухожилие, и все твои муки станут в тысячу раз невыносимее.
Я поняла его, поэтому ни разу не двинулась, когда он по очереди отцепил каждую мою руку, сложил меня пополам и приковал запястьями к щиколоткам. Но чтобы я не заваливалась вперед он добавил мне новую цепь – опоясывающую талию и не позволяющую мне сместиться.
Теперь я была полностью открыта для его извращенных сексуальных игр.
– Что ж, номер двадцать пять… пришло время тебе познать своего Хозяина, – он звякнул пряжкой своего ремня. – И помни об искуплении своих проступков.
В доказательство серьезности своих слов он снова провел кончиком ножа по моему бедру, и я поняла, что должна всеми силами сдержаться, только бы не произнести ни слова. Я буду кричать, но не что-то конкретное. Главное не произнести ни слова. Только бы сдержаться!
Мужчина провел ладонью по моей раскрытой промежности, и я зажмурилась от унижения. Он трогал меня так цинично, словно я была просто его вещью. Которую можно, когда хочешь надеть на себя или снять.
– Сухая, – он сказал так, будто хотел меня оскорбить этим.
Но какой, по его мнению, должна быть девушка за секунду до изнасилования?
– Знаешь, что ломает жертв насилия еще больше? – спросил он, водя пальцами по моим складочкам. – Осознание, что они возбудились. Что им больно, но при этом нравится то, что с ними делают. Если жертва испытала такое и осталась жива, то потом ей подсознательно хочется повторения подобного акта. Чтобы все переиграть, чтобы отомстить или чтобы… еще раз получить это наслаждение.
В этот момент Вампир резко отнял свою руку и шлепнул меня прямо по промежности.
Я вскрикнула и заскулила. Между ног все горело от шлепка, и я задергалась из стороны в сторону, чтобы хоть чуть-чуть унять этот пожар.
Я вскрикнула еще раз, когда почувствовала, что Вампир подул мне на горящую кожу, и теперь у меня все скрутилось внизу живота.
Истерика вновь подступала, и я с трудом сдержалась чтобы снова не начать умолять этого ублюдка отпустить меня. Но ведь он не отпустит. Все будет впустую. А я только потеряю силу и надежду. Нужно все вытерпеть.
Вампир шлепнул меня по промежности еще раз: с замахом и очень хлестко. У меня брызнули слезы из глаз, и я снова принялась метаться из стороны в сторону. Как же больно! Но снова я почувствовала дуновение, и сжала зубы от злости.
Раздался еще один удар. И еще. Я сдавленно застонала, но не сразу поняла что произошло.
Грудь ныла изнутри. Соски болезненно напряглись и тянули кожу. Внизу живота образовался комок лавы, который казалось прямо сейчас выйдет. И только когда Вампир снова дотронулся до моей промежности и растер по моим складочкам обильную влагу, я поняла что мое тело ноет от невыносимого болезненного возбуждения.
