М-да, из воды сына трудно достать. Я примостилась на край ванной и наблюдала за своим счастьем. Мой самый любимый мальчик. Мое сокровище.
Я не сразу узнала о беременности. В первые месяцы мне вообще не было дела ни до чего. Я находилась в такой апатии и глубокой депрессии. Оплакивала бабушку, единственного родного мне человека. Сколько себя помню, нас всегда было двое. А теперь ее нет и Зака нет… Мой мир утонул во мраке.
Я не понимала, почему меня пощадили, ведь легче было умереть. Не было смысла жить. А потом… Потом мне стало плохо. Я тогда снимала комнату у одной семейной пары и упала в обморок. Вызвали скорую. Когда приехали в больницу, меня сразу отвезли в гинекологию, там я узнала, что беременна. Причем по подсчетам врача уже четвертый месяц.
Эти слова были как гром среди ясного неба. Неужели я мало страдала?! Какой еще ребенок? Первым порывом было прервать беременность. Но я тут же ужаснулась этим мыслям. О чем я вообще думаю. Помню, как накрывала свой живот и плакала, молила о прощении маленький комочек, что живет внутри меня. Я поклялась, что у нас все будет хорошо. Мы будем самые счастливые в мире.
В девятнадцать я стала мамой самого прекрасного мальчика в мире. Я была совершенно одна, скрывалась от страшных людей, я не знала, что будет завтра… Но точно знала, что у моего малыша будет абсолютно все. Вместе мы со всем справимся. Я назвала его Михаилом в честь своего плюшевого медведя. Я решила, что воспоминания о моем мишке — единственная вещь, которую я возьму с собой в новую жизнь.
Я вздрогнула от того, что зазвонил мой телефон. Было уже достаточно поздно, из-за болезни у сына сдвинулся график. Я посмотрела на экран — неизвестный номер. Сердце начало неистово стучать в груди. Я не хотела поднимать трубку, но чувствовала, что нужно это сделать.
— Алло, — ответила хрипло.
— Через десять минут спускайся вниз, подъедет водитель и привезет ко мне, — услышала ненавистный голос.
— Какой водитель? О чем ты? Я никуда не поеду!
— Десять минут, Савина, если не спустишься, я приеду лично, — сказал Иманов. — Время пошло, — с этими словами он отключился.
Я в шоке смотрела на потухший телефон.
Меня начало трясти так сильно, что смартфон выпал из рук, чудом не разбился. Я под недовольные крики сына вытащила его из ванной, быстро вытерла полотенцем и намазала лосьоном кожу.
— Лера, — забежала к ней в комнату.
— Что с тобой? На тебе лица нет.
— Зак звонил, сказал… Сказал, что за мной сейчас заедет водитель, иначе он поднимется сюда, — говорю звенящим голосом.
Еще немного, и в истерику скачусь.
Вижу, как лицо девушки вытягиваются и глаза распахиваются от ужаса. Мой рассказ сильно напугал ее.
— Сюда? — пищит сдавленно. — Но как же… Как же… Ты же сказала, что вышла по другому адресу!
Я холодею от ужаса.
Когда я уехала от Иманова с водителем, то я вышла в соседнем районе.
— Боже…
— Так, быстро одевайся и бегом туда!
— А Миша…
— Я спать его уложу, не переживай.
Я бегу в комнату, надеваю первые попавшиеся джинсы, водолазку, целую и крепко обнимаю сына и бегу в коридор. Уже через минуту выбегаю из подъезда, кутаясь в пуховик.
Знакомый белый внедорожник подмигивает фарами. Я застываю на месте от шока.
Он знает, где я живу.
Что еще он знает?
Я иду к машине и понимаю, что за рулем не водитель, а сам Закария. Руки не слушаются, и я никак не могу открыть дверь. Мужчина выходит из машины и помогает открыть дверь.
