— Врать ты никогда не умела, совенок.
— Не делай вид, что знаешь меня. Это неправда.
— Я знаю тебя лучше, чем ты сама.
Я качаю головой.
— Знал. Все это в прошлом. Я выросла и изменилась. Спасибо за это говорить не стану.
— Твой отец был г*ндоном, — произносит Иманов.
— Он мне не отец. Донор спермы.
— Он перешел черту, которую не следовало переходить, за что и поплатился.
— Он? — я приподнимаю брови и смеюсь. — Он просто сдох. А поплатились я и бабушка. Люди, которые вообще ни в чем не виноваты.
— На войне не обойтись без жертв.
— Это не наша война! Я вообще ни о чем не знала! Я виновата в том, что родилась не у тех родителей?
— Он скрывал тебя. Мы долго искали и нашли случайно.
— И в вашей голове созрел гениальный план: соблазнить восемнадцатилетнюю девчонку и таким образом наказать ее “отца”, о существовании которого она даже не знала. Браво! Реально гениально.
— Я не собираюсь ни за что оправдываться, Савина. В нашем мире все жестоко и уродливо. Я всегда действую только в интересах семьи.
— А, прости. Это твой брат сказал меня трахать и говорить о том, что любишь?
Смотрим друг другу в глаза, дышим рвано, воздух между нами электризуется, потрескивает. Столько всего между нами, все воспоминания отпечатались, словно пытка каленым железом.
— Я искал тебя. Все эти годы. Но тебя хорошо спрятали, — безрадостно смеется.
После того, как его брат сказал меня убить, Зак увез меня. Помню, как мы ехали в машине, я не могла перестать плакать. На моих глазах убили бабушку, а теперь и меня. Зак вообще ничего не говорил. Привез куда-то на отшиб, где нас ждал еще один мужчина. Они о чем-то переговаривались, а потом Иманов подошел ко мне и сказал, что я поеду с Расулом. Я тогда начала кричать, что он слабак и сам не может убить. А он обнял меня крепко и сказал на ухо, что найдет меня, сел в машину и уехал…
Расул был тем человеком, который подарил мне новую жизнь.
Зак ослушался брата.
— Я сказал, что найду тебя, и вот мы здесь.
— Зачем? Почему просто не оставил в покое? Зачем это все?
— Не могу, Савина. Я, блть, пытался.
— А ты думал, что вернешься, я все забуду, и мы продолжим на том же месте, где остановились?
— Ты говорила, что любишь, что всегда будешь ждать в случае чего, — говорит он.
— Разлюбила, Зак! Ты мне не нужен, понял? У меня своя жизнь, мне все нравится. Просто не мешай, — говорю в отчаянии.
Но он не отступит, я точно знаю.
Сердце колотится внутри так быстро, каждый нерв напряжен.
Я кричу эти слова, а у сама на одно предательское мгновение думаю: не верь мне, не верь. Кажется, у меня стокгольмский синдром или что-то такое.
— Хватит жить прошлым, — говорю ему.
— Ты моя. Была и будешь.
— А твой брат знает об этом? Ругать не будет?
— Мир поймет.
— М, понятно. Какой у него разгон от “убить” до “пох, встречайтесь”.
— Он делает все для нашей семьи, и я тоже.
Для семьи.
А мы с Мишей тогда кто?
— Тогда почему не убил?
Смотрит в глаза и говорит:
— Ты не представляешь из себя никакой угрозы.
Вот тебе и ответ, Савина.
Честно? Я думала, что он любит меня и поэтому оставил в живых, подарил жизнь. А оказывается, я просто не представляю из себя угрозы.
Душа ноет от разочарования боли.
Я где-то читала, чтобы разлюбить человека, вам нужно в два раза больше времени, чем вы были вместе.
Мы с Заком были вместе несколько месяцев. И мне казалось, что каждая минута — это вечность радости.
