На секунду застыла, вспоминая тот момент, и продолжила:
– Когда я очнулась, уже никого не было. И я не знаю, что делать. В отчаянии, – посмотрела на мужчину и умоляюще выдохнула: – Помоги мне найти Алену и Машу. Пожалуйста.
Мужчина только тяжело смотрел, а потом спросил:
– Фамилии еще упоминались помимо тех, что ты озвучила?
Пыталась вспомнить, но не могла… лишь обрывки. Прокручивала разговор, повторяя про себя слова мужчины, раз за разом, пока не зацепилась за нужное.
– Коханов, – по слогам произнесла, надеясь, что я правильно расслышала.
Медведев нахмурился и медленно направился к окну. Стоял и ничего не говорил, а я переживала, надеясь, что он согласится.
Он продолжал смотреть, а я все больше накалялась, переживая и все больше убеждаясь, что Олег выгонит меня. Не зная, как реагировать, поднялась и обхватила себя за плечи. Было страшно услышать отказ, жесткое «нет», когда возлагала столько надежд. Не знала, что делать. Была растеряна. Хотелось закрыть глаза и уснуть, а проснуться совсем в другом времени. Например: когда была маленькой, а рядом родители. И почему так? Почему такое несчастье случилось с моей семьей? Почему мир так жесток? Всегда стараюсь как лучше, а вечно получается ужасно…
– Почему я должен верить тебе? А если это вновь подстава, и ты решила сдать меня очередному Тикенову?
Грубые слова убивали надежду. Я повернулась к мужчине, который пронзал своим свирепым взглядом, и не могла сказать даже слова, не то что оправдаться… Разве Медведеву докажешь, почему и как так вышло? Нет. У него свое мнение.
– Я… говорю правду. Тогда я не хотела…
– Что не хотела? Или ты не познакомилась со мной, чтобы соблазнить и привести к нему?
Закусила губу и, не отводя глаз, честно прошептала:
– Познакомилась.
Тишина. Повисла оглушающая тишина. Олег с ненавистью смотрел на меня, а я не могла вымолвить и слова, понимая, что пришла зря. Он не поможет… Понимала, осознавала, но душа разрывалась от разочарования.
Сдерживая слезы, стараясь держать мышцы лица, чтобы не зареветь, быть безразличной, я выдавила улыбку и кивнула. Слов не нужно было. Ни ему, ни мне. Зачем еще больше кромсать маленькую надежду на лучшее?
Боже, но почему так паршиво? Ведь глупо… глупо было приходить к нему. И кому? Мне – предательнице.
Медленно пошла вперед. Сердце стучало с огромной силой, руки дрожали, буквально заставляла себя передвигать ноги. Старалась сконцентрироваться на том, что делать дальше. К Высокову? Он спасет, а потом на него подать в суд? Но ему плевать на Машу. Может случиться так, что Высокову выгодно, чтобы бывшей любовнице и матери его ребенка не существовало на свете. Никто не расскажет правду.
С каждым шагом что-то обрывалось во мне, и, когда дотронулась до ручки двери, замерла, на секунду закрывая глаза.
– Я помогу… Только я хочу знать, на что ты готова, чтобы помочь им? – грубо выдал мужчина.
Какой жестокий вопрос. Сколько презрения, ненависти и гнева. Не поворачивалась. Меня трясло крупной дрожью от напряжения.
Не желая отвечать на вопрос, я прошептала:
– Там ребенок… И Маше некому помочь. Она одна.
– Ты не ответила, – грубо выдал Олег, следом уточняя: – На что ты готова, чтобы я вытащил их и помог женщине обрести законные права матери?
Такая искрящаяся надежда появилась, что не могла поверить в такую возможность. Перестала дышать… Очень хотелось, чтобы Мария была со своей дочерью, чтобы они жили, а не существовали, убегая и прячась.
