— Анют, — кладу свою похолодевшую ладонь на ее лоб, — еще болит?
— Немного лучше, — шепчет она.
— Ты... что-то вспомнила? Доктор сказал, что воспоминания могут возникать вспышками. Из-за этого и голова болеть может.
Молчит. Но щеки покрываются румянцем. Значит, что-то вспомнила...
— Расскажи мне.
Она вдруг садится на кровати. Спускает ноги и обнимает себя за плечи руками дрожащими.
— Не могу, — бормочет.
— Меня вспомнила? — настаиваю я, желая знать, что из того, что между нами было, она могла сейчас вспомнить.
— Нет. Нечего рассказывать, — упрямится девочка. Неуверенно поднимается на ноги и, пошатываясь, обходит кровать. Хочет уйти от меня.
Ловлю ее руку.
— Не отпущу, пока не расскажешь.
— Я... не знаю, что это было, — смущается она. — Просто ощущения...
— Ощущения? — переспрашиваю, подтягивая к себе.
— Да. Такие знакомые. Будто...
— Будто подобное уже было? — заканчиваю за нее.
— Да.
— И что же тебя так смутило?
— Не хочется думать, что я была потаскухой, — выдавливает она.
Выдергивает руку и неторопливо идет к двери. Я поднимаюсь, устало потирая переносицу. Сейчас бы спать завалиться. Да не могу отпустить ее. Кладу руку на дверь. Соблюдаю дистанцию, однако чувствую тепло ее кожи на своей.
— Ты же цветочек нежный. Ну какая из тебя потаскуха? К тебе прикоснись, — скольжу пальцами по тонкой шее, — и ты уже дрожишь вся. Опытные девочки так себя не ведут.
— Буду знать, — обиженно выдает Аня и с психу дергает ручку.
А я на ее шею залип. Склоняюсь. Касаюсь губами. Аня сдавленно стонет и тут же поворачивается в моих руках.
— Мы же почти не знакомы! Верно? — выдает с надрывом. — Вы были моим начальником и что же... я... Я так просто... отдалась?
— Так вот что тебя беспокоит? Волнуешься, что мы мало знакомы? — усмехаюсь.
Подхватываю на руки. Возвращаю на кровать.
— Ну, давай знакомиться, — выдыхаю, укладываясь под одеяло.
— Что вы делаете?
— Устал я. Но пока не усну, можешь спрашивать обо всем, что тебя интересует. Уходить не разрешаю. Трогать не буду.
Немного подумав, Аня все же решается задать вопрос:
— Вы знаете обо мне хоть что-то?
— Ты у меня в «Голде» барменом была. Особо ни с кем не общалась. Клиенты от тебя тащились, конечно. Еще бы, кукла такая... Но я никогда ни с кем тебя не видел. Так что не выдумывай там себе ничего. Приличная ты девочка. — Задумываюсь на несколько секунд и продолжаю: — Я тебя сначала вообще брать не хотел. Но ты как пиявка прицепилась. Три дня штурмовала мой кабинет, пока я не сдался. Взял на испытательный срок. Бутылок ты, конечно, перебила немерено. Но твоя настырность подкупала. Вот я и оставил тебя. Пришлось даже на твой размер отдельно платье фирменное заказывать. Ты у нас, так сказать нестандарт.
Замолкаю, удивляясь, что, оказывается, знаю о ней больше, чем предполагал.
— Почему это было для меня так важно? — тихо говорит она себе под нос.
— Я тоже удивился твоей настойчивости. Вроде не такая уж престижная работа для пай-девочки. Потом понял.
— Поделитесь наблюдениями?
— Ты петь хотела. У меня единственного в городе в клубе не голая электроника стоит. Тебе микрофон нужен был.
— Я пела? — удивляется Аня.
— Потрясающе, — зевнув, киваю я.
— Почему тогда не в певицы сразу напрашиваться?
— Трусиха ты. Дрожала каждый раз, когда после закрытия клуба перед пустым залом на сцену выходила. Боялась.
— А вас, значит, не боялась?
— Нет, — нагло вру, чтобы она не решила снова стесняться своего голоса передо мной.
