— Мамочки, — закрывает ладонью глаза, продолжая визжать, пока стрелка спидометра переваливает за двести.
— Открой глаза, Ника. Все веселье пропустишь.
Она неуверенно убирает руку от лица, но все же сидит зажмурившись. Машина урчит под нами как бешеная.
— Открой! — беру ее за руку. Переплетаю наши пальцы.
Ника приоткрывает один глаз.
— Веди двумя руками, пожалуйста, — бормочет, пытаясь выдернуть свою руку из моей. — Пожалуйста, Ян.
Показательно кладу ладонь на руль, ту, в которой еще секунды назад были ее пальцы, и резко бью по тормозам у поворота к Валериной хате.
Выжимаю тормоз, пригвождая тачку к обочине.
Ника часто дышит, продолжая впиваться ногтями в ручку. У нее безумный взгляд — это адреналин подъехал.
— Разве это не весело?
— Я чуть не описалась от страха, — выдает на полном серьезе, а потом начинает смеяться. — Ты сумасшедший.
Ее губы слегка приоткрыты. Она продолжает хватать ртом воздух, как рыба. Трогает себя. Плечи, лицо, будто хочет удостовериться, что все еще присутствует на этом свете.
— Я надеюсь, твои синяки не потому, что ты попал в аварию?
— Кто знает, — пожимаю плечами. — Держись, — снова давлю на газ, и нас резко прибивает к сиденьям.
У дома Валеры Ника еще минут пять сидит в машине, после того как мы запарковываемся. А когда выходит, я сразу тащу ее внутрь и вручаю бокал.
— Держи.
— Что это? — она перекрикивает музыку, почти задевая губами мочку моего уха.
То, что я отзываюсь на ее прикосновения, мне не нравится. Это может испортить игру. Чуть позже мне стоит отыскать Настю.
— Брют. Пей, — выжидающе смотрю на нее и, когда она не предпринимает ни единой попытки сделать хотя бы глоток, вливаю в себя весь стакан точно такого же пойла. — Вот так надо. Учись.
Ника смеется и пригубляет эту кислятину.
— Вкусно, — улыбается.
— Я же говорю. Пошли, — тяну ее за руку через толпу тусующихся. Музыка бьет по нервам. Башка до сих пор болит, но я не готов пропустить Валерину пати, хотя бы по причине того, что задумал.
Оглядываюсь на Нику. Она рассматривает окружающих, пытаясь казаться прошаренной. Будто каждый день отрывалась в своей глухомани. Жаль только, что я в курсе, кто передо мной. Скучная ханжа, почти такая же, как Азарин себе нашел. Только эта с остервенением хочет влиться в тусовку и быть здесь своей. Впрочем, это мне на руку.
Не переживай, малая, вольешься. Уверен, тебе понравится.
Оглядываюсь на нее и тут же ловлю широкую девчонкину улыбку. Как можно быть такой доверчивой Глупостью?
— Валера, — жму этому козлу руку и падаю на диван. Нику тащу за собой.
Она приземляется рядом, снова поправляя подол платья, чтобы кто-нибудь не увидел ничего выше ее коленей.
В бокале, что я ей вручил, все еще полно кислятины.
— Ты пить будешь? — тычу пальцем в бокал. — Хотя, может, что покрепче?
— Я не…
— Не говори только, что не пьешь вискарь, — закатываю глаза и снова беру ее на слабо. Она в своем желании показаться не собой способна зайти очень далеко, я уверен. — Ну так что? — ору ей на ухо.
Ника убирает за уши волосы и неопределенно кивает.
— Супер, — тут же втюхиваю ей откупоренную бутылку. — Из горла давай.
— Прямо так? — округляет глаза. Они у нее темные, миндалевидные, выразительные. Не мелкие. Чисто внешне в тусовку она идеально вписывается. Фигура топчик. Задница зачетная. Брюнетка, такая вся секси девочка, при других обстоятельствах сказал бы, что все, как я люблю.
