- Верю на слово, - отворачиваюсь и иду дальше по дорожке.
- Да ты понюхай, - Мирон меня нагоняет и всовывает в руки сорванный цветок.
- В ботаническом саду запрещено рвать цветы и я не чувствую запаха, так что глупо было портить куст.
- Почему не чувствуешь?
- Таблетки, надо же чем-то жертвовать ради кайфа.
- И что еще ты не чувствуешь? - Мирон смотрит с любопытством и проводит нежным бутоном по губам.
- Вкуса, - отворачиваюсь от него, чтобы не смотреть, - так что на ресторане можно реально сэкономить.
- Да ты девушка — мечта, - Мирон берет меня под руку, - пойдем, я сирень понюхаю и тебе расскажу.
- Пойдем.
Его беспечность выбешивает, но я понимаю, что другого отношения и быть не может. Для Мирона я опустившаяся наркоманка, в которую он когда-то был влюблен. Женщина, которая измывалась над его чувствами и в результате сама осталась ни с чем. Да еще и выпендривается сейчас, отказывается раздвинуть ноги за деньги.
- Ну как? - хожу среди деревьев с большими тяжелыми соцветиями, - я всегда любила запах белой, он казался мне тоньше и слаще.
- Согласен, - Мирон отлипает от грозди белой сирени и смотрит на меня с сочувствием, - жаль, не можешь почувствовать.
- Переживу, - отвожу глаза и направляюсь в сторону большого луга, где посетители могут посидеть и отдохнуть. Даже эта маленькая вспышка жалости невыносима, как бы Мирон интересно посмотрел, узнай он правду?
Из ожидаемо приятной, прогулка превратилась в мучительную. Мирону удалось натянуть мои нервы и опять заставить думать о нем и о прошлом, о возможном маячащем на горизонте шансе оттянуть неизбежное. А я не этого хотела, в планах была медитация здесь и сейчас, наслаждение окружающей природой и солнышком.
Сбрасываю кроссовки и погружаю ступни в шелковистую траву, которая приятно их щекочет. Вообще, не помню, когда в последний раз сознательно позволяла себе что-то подобное. Наверное, только в детстве.
- Я с тобой, - Мирон тоже без обуви и расхаживает рядом со мной.
- Тебе бы в клоуны, - смотрю на его довольное лицо, и хочется сбить с него спесь, - не надоело лыбиться?
- Нет, - Мирон качает головой, - жизнь прекрасна, зачем грустить?
Бесит. Бесит. Бесит!
Этими своими постоянными напоминаниями, чего я лишусь совсем скоро.
- Давай, поваляйся со мной, - Мирон падает на траву и увлекает меня за собой. Вокруг никого и он легко, не прячась, подминает меня под себя. Ладони путешествуют вдоль тела, смыкаясь на бедрах. Губы оказываются совсем рядом с моими, и мне удается сделать лишь маленький удивленный вдох, когда он крадет своим поцелуем весь мой кислород. Губы Мирона мягкие и нежные, а язык упругий и настойчивый. Упираюсь ему в грудь, но это не помогает. Он продолжает целовать, параллельно исследуя мое тело. Ладонь забирается под майку и тянет лифчик вниз, накрывая грудь. Мое тело сразу прошивает разрядом возбуждения. Сколько я такого не чувствовала уже? Даже не могу вспомнить.
- Соглашайся, Ада, - он возбужденно шепчет мне в ухо и расстёгивает на джинсах пуговицы, - просто назови сумму.
Сволочь!
- Пусти, - сжимаюсь в его руках и отталкиваю руку, блуждающую под майкой, - слезь с меня.
Умудряюсь залепить Мирону пощечину, и он скатывается с меня. Одни деньги в голове. Да что с ним стало?
- Не ходи за мной больше, - подбираю валяющиеся на траве кроссовки и бегу от него прочь. Не хочу больше видеть и знать. Не хочу отравлять этими склоками свои последние дни.
