– Нахуй мне сдалась твоя дочь!
А он начал описывать ее, похвалил как первоклассного юриста, как вечную рабыню сдал свою дочь мне, потому что нечем ему было расплачиваться, он жил за счет жены и у них была еще одна маленькая дочь.
Брать людей вместо долга я не привык, если честно, делал это впервые, пришлось проверить слова этого говнюка, который отдал дочь за долги. Оказалось он был прав, Камилла хороший специалист, такой мне в штате точно пригодиться, да и долг все же нужно было взять, хоть и таким способом, а дальше уже, сложилось так как сложилось.
Мне нравится наблюдать за ней, как она строго ведет себя с другими, на дистанции, близко не подпускает, тон всегда деловой, никак не игривый. Переговоры заканчиваются успешно, сделка состоялась, я доволен, как чиширский кот объевшийся сметаны.
– Камилла, ко мне в кабинет через 5 минут, – кидаю я ей и провожаю коллег.
Захожу в кабинет, снимаю пиджак, тесно мне, дышать нечем, яйца зудят, опять стоит из-за сучки, если у меня так каждый раз будет я больше сдерживать себя не смогу, в кабинет стучат, входит Маринка.
– Я знаю, что после таких переговоров Вам нужно расслабиться, – знает шлюха свое дело.
Она толкает меня на кресло, быстро растягивает ремень, ширинку, и вот уже моя дубина стоит перед ее носом, кошечка облизывает губки, берёт агрегат в руки, и приступает к делу, начинаю тихо постанывать, пока в рот ей не кончу, не успокоюсь. В комнату без стука входит Камилла, застывает на месте, глаза, как две огромные орбиты, Марина теряется, быстро встает и прочь убегает, но я не спешу застегивать ширинку.
– Можно я потом зайду, – спрашивает ромашечка, голос совсем охрип.
– Нет, проходи, присаживайся, – встаю, и аккуратно пытаюсь засунуть свой член в боксеры, мне сейчас больно от напряжения и неудовлетворенного состояния.
Как бы она не хотела, но смотрит на него, в упор, даже не моргает, меня это заводит еще больше, и я медлю со всем этим, растягивая момент. Да, малышка, я знаю, ты не ожидала увидеть его, а еще ее испугал мой размерчик, который с детства был великоват.
– Доволен, ромашечка, с завтрашнего дня в офис ходить будешь, кабинет тебе выдам.
– Хорошо, – коротко отрывает она и взгляд прячет.
– Есть, что добавить? – жадно всматриваюсь в ее лицо, сидит губу кусает, на грех меня толкает.
– Да, мой телефон, господин Суворов.
– Господин сегодня добрый, но телефон получишь через 2 недели, не доверяю пока тебе, вдруг что-то опять вытворишь.
Переключается из скромницы в стерву, за миг, глазами злобными смотрит, грудь вздымается, но молчит, умничка, знает уже мой характер.
– Я свободна? – наконец выговаривает.
– Нет, конечно, ты никогда больше свободной не будешь, моя ты, если не забыла, а рабочий день только начинается, топай давай у Марины Андреевной попроси кабинет твой показать, там тебя уже работа ждет, что уселась?
Встала, как строптивая лошадка к выходу поскакала, вся от злости пылает, из ушей дым, глаза кровью налились, пусть привыкает, здесь ей не санаторий. Смотрю ей вслед на задницу, и на автомате руки на пах опустились, член мять начинаю, до боли.
– Марина, мать твою, – кричу во все горло.
Забегает впопыхах, уже по глазам моим знает, что мне нужно, без слов начатое заканчивает.
