…Ви, привет! Не замерз, еще живой?.. Ну и не вылезай из-под одеялки, полежи, ты же ночами романы пишешь… Ой, так уж и умыться нечем?.. А что, сам уже за водой не ходишь?.. Да ты у нас работодателем стал! И сколько пьяницам за ведро платишь?.. Неплохо, почти на буханку хлеба… Нет, Ви, не вся Россия спивается, как твои наёмные работнички, вокруг Брянска такие дома работяги строят!.. Ну да, да… так что, будем надеяться, что не все… ну да, не вся Россия спилась. Что тебе купить?.. Музыкальным центром это штука называется, но она дорогая… Ага, хорошо, поищу в Интернете подержанную, а пока скажи: что тебе в следующий раз с женой переслать? Паштет печёночный еще не съел?.. Хорошо, не буду его делать, а смалец?.. Хорошо, три баночки. Котлет сколько?.. Двадцать. Всё, заказ принят… Да не бойся, не растолстеешь. Значит, созваниваюсь с Наташей и… А пока топи свою железку подольше и дров не жалей, летом еще напилишь-нарубишь. Пока.
…Что ты, Ви?.. Да поздно звонишь, не случилось ли чего?.. А-а, что б только спокойной ночи мне… Вот и молодец, что топишь свою железку и аж до восьми градусов нагнал… не задохнись от жары-то… Да у нас никаких новостей… Вот-вот, и хорошо, что никаких… Что-либо весёленькое рассказать? Ну, ладно, слушай анекдот… ага, из Интернета, но прежде… Знаешь, что такое навигатор?.. Да это прибор такой придумали, он и у моих детей в машинах есть, по Европе с ним ездили, задавали этому навигатору конечную точку, а он и указывал дорогу… Ну да, конечно, молодцы учёные, а теперь – не о Европе, а о России слушай. В глухой деревне сидят две бабки на лавочке и вдруг по улице крутой внедорожник едет, объезжает лужи, цепляет угол дома, врубается в куст, в забор, тот валится, а дальше – овраг и он тормозит. Тормозит, значит, а одна из бабок и говорит другой: «Во, Мань, ишшо один приперси!» «Ну да, ишшо, – отвечает та: – И тоже, нябось, с ентой навигаторой ехал». Смешно?.. Ну вот тебе и раз, сразу ты – о заброшенных деревнях. Лучше посмейся на сон грядущий да ложись… Ага, пока, до завтра… Спокойной ночи и тебе.
1981-й
Ах ты, мой родной Карачев, как же ты выматываешь меня! Уже и к поезду пора собираться, а еще не полита высаженная капуста, не укрыта пленкой помидорная рассада и брат мечемся по огороду, а мама… Она беспомощно стоит у ступенек дома, «хлопает крыльями, и кудахчет» моему сыну:
– Глебушка, ну помоги ему! Глебушка, пожалуйста, помоги!
Жалкое зрелище… Но вот уже и десять минут до выхода на вокзал, а Виктор всё суетится по хате, натягивая рубашку, – «Где мой портфель, где брюки, рюкзак?» Но успели. Сели в вагон, он сразу достает блокнот и-и писать. Ну, а я читать буду, исподтишка наблюдая за ним: да, годы берут своё, – сидит брат напротив грузный, осунувшийся, и уже не шутит, как прежде. Посоветовать прилечь? Полки-то пустые.
– Некогда. Писать надо.
Но потом откинулся, закрыл глаза. Спит? Да нет, снова – за блокнот.
И приехали. Тяжело спускается со ступенек вагона, с трудом переставляет ноги… А ведь совсем недавно как же легко и счастливо… Может, и не надо говорить ему об этом? Но всё же:
– А помнишь, как недавно ездили с тобой в Брянск не поездом, а на мотороллере? – Помнит, конечно. – А теперь… Ви, силы уходят, и надо бы вам бросать огородничество.
Согласен, надо. Но как же смуро глядит:
– Мамка не хочет… хотя ничего уже и не делает на огороде.
А как ей делать-то? Уже восемьдесят. Опустился на лавку, понурил голову, а я… Ну почему так несправедливо устроен мир? Всю-то жизнь он пишет, пишет свой роман, повести и ни-ичего не издано, а вот у наших местных писак, угождающих «великой и созидающей», по несколько книг вышло… Но опять, словно вопреки гнетущим мыслям: ведь совсем недавно какие же мы были счастливые, когда на мотороллере ездили туда-сюда меж Карачевом и Брянском! Как же благостно было в жаркий день подставлять себя напоённому ароматами леса ветру, схватывать и увозить вспыхивающие перед глазами поляны и перелески! И овевал лицо ветер, и метались сосны у дороги, и грудь наполнялась настоем полевых трав, а однажды… Вдруг завилял мотороллер, затормозил, и мы оказались в канаве.
