Но если подруга закинула удочку, а в глазах пляшут чертинки, разве можно отказаться от смелой идеи свести босса с ума накануне праздников? Пусть даже потом за это меня разорвет на клочки его умудренная жизнью Ира…
14. Глава 14. Облонский
30 апреля, пятница
Раннее утро. Снова звенящая тишина в пустом доме.
Запахнув длинный махровый халат поплотнее, Облонский выглянул в окно на залитую ярким солнечным светом террасу. Весна пела, неслась навстречу лету со скоростью света, но ему не было до нее никакого дела. Он давно превратился в бесчувственную машину, ненавидящую людей и выполняющую свои функции исключительно потому, что так надо.
Иногда ему хотелось избавиться от этого огромного и роскошного особняка. Приобрести взамен хорошую квартиру в центре рядом с концерном и не окунаться каждый раз в пылающие болью воспоминания, но он не мог: в этом доме жила Даша. Здесь она была счастлива. Ему казалось, пока он сторожит дом и смотрит фильм с ее участием, она живет. Если уйдет из дома – предаст ее память. Нельзя выбросить то, что дорого. Амира ушла, а он не имеет права. Кто-то из родителей должен остаться.
Сделал кофе и омлет. Включил новостной канал громче, чтобы заполнить жуткую пустоту, и принялся за завтрак.
Телефон завибрировал внезапно, заставив нахмуриться. Никому не позволено тревожить его раньше начала рабочего дня.
Высветившийся номер разозлил еще больше. Абрамов, черт бы его побрал. Зачем звонить в пятницу ранним утром? Их ничего не связывает. Ни одно дело, кроме последнего благотворительного фестиваля и редких встреч на общих тусовках для «избранных».
— Отдай ее. — Без приветствия произнес Абрамов.
— Кого? — не понял Облонский.
— Ту девчонку, которая была с тобой на фестивале.
— Машу? — Облонский чуть не поперхнулся омлетом.
Образ Марии, его новой секретарши, внезапно всплыл перед глазами, и Облонского бросило в жар.
— Забудь о ней! — удивившись собственной резкости, холодно отрезал он.
— Ну, для чего она тебе, Владимир Николаевич? Для души у тебя Ирина есть. А я спать по ночам не могу. Все мысли только о твоей диковатой секретарше. Она же и мужской ласки не знала - видно же по ней, что зеленая еще совсем, не распущенная… Такую приручать одно удовольствие… Сколько ты за нее хочешь?
— Мы на рынке с тобой, что ли?! — рыкнул Облонский. — Ты о чем торгуешься?!
— Сам знаешь, о чем. Отойди в сторону, и я заберу ее себе. Сколько она стоит?
— Мою секретаршу не тронь! — вконец разозлился Облонский. — Она моя, и точка! А узнаю, что ты к ней свои лапы потянул, церемониться не стану!
— Твоя, значит? — медленно переспросил Абрамов. — Но мы ведь не на рынке, ты верно подметил. Если она по своей воле захочет моей быть, ты ничего не сможешь сделать.
И бросил трубку.
Облонский несколько мгновений смотрел на экран, все еще не веря своим ушам. Это же надо, как зацепила никому не известная девчонка мецената, что он ранним утром решил позвонить, поторговаться!
Внутри все бурлило от возмущения. Облонский знал о наклонностях Абрамова. Тот любил заводить в своем огромном замке новых девушек и долго не отпускал их от себя. Никакие мольбы и слезы не помогали вызволить несчастных из замка Абрамова.
Мирослава, его гражданская жена, была нисколько не против развлечений мужа. Более того, Ирина рассказывала, что Мирослава и сама любила принимать участие в любовных утехах Абрамова.
«Мирослава говорит, это жутко заводит – когда в спальне есть послушная девушка. Может, и нам так попробовать, Вов?» - говорила она.
