− Я знаю, что виноват перед тобой, − и сглотнула. – Но, пожалуйста, выслушай меня.
Марк снова промолчал на мои слова. И я приняла это как его согласие.
− Мне стоило признаться тебе во всём ещё тогда. Но у меня не хватило сил. Постарайся понять. Что чувствует человек, который примерно знает сколько дней ему осталось? А как воспримут эту новость окружающие? Родные и близкие? Начнут причитать, как несправедлива жизнь? А потом? Потом начнут жалеть и смотреть на тебя так, словно меня не будет уже завтра. Я насмотрелась на такие взгляды и не хотела, чтобы и на меня глазели так. Не хотела, чтобы меня жалели. Не хотела, чтобы мне при каждой встрече задавали одни и те же глупые вопросы про моё здоровье и состояние. Не хотела, чтобы говорили одни и те же слова поддержки. Тебе итак не легко, и вместо того, чтобы не напоминать о болезни или ещё лучше промолчать, ты изо дня в день выслушиваешь одно и тоже, − выговаривалась я. – И как бы поступил ты, узнав мою страшную тайну? Бросил бы? Оставил бы одну? Нет! Начал бы искать средства, чтобы помочь мне во что бы то ни стало. Бегал бы по врачам, потом по друзьям и знакомым, выпрашивая помощь. Помощь для меня. А поинтересоваться, нужна ли она мне, никто бы не стал. Мне же просто хотелось жить. Прожить те считанные дни красиво, чтобы не жалеть ни о чём. Одной у меня это получалось из рук вон плохо. А с тобой… Ты дал мне именно то, чего мне и не хватало в этой жизни.
И замолчала, словно из меня вышибли весь воздух.
− Ты могла бы всё рассказать, объяснить, попросить в конце концов, а не поступать так! – воскликнул он. – Ты даже своему физруку всё рассказала, а мне не могла довериться? А потом так вообще исчезла с радаров. Без единого слова. Разве так поступают люди, у которых есть друг к друг чувства? – прогремел он, так и не посмотрев в мою сторону.
− Я не рассказала тебе только по одной причине, чтобы не видеть в твоих глазах жалость ко мне. От тебя этого я не смогла бы выдержать. Мне полностью хватало того, что ты для меня делал тогда, − призналась я.
− Тебе надо было. Тебе. А обо мне ты не подумала? – в его голосе была горечь. – Ты эгоистка, для которой важно только одно: ты сама! Об окружающих ты и не думала. А я дурак, так сильно тебя лю…
Он не договорил. Напрягся и сжал кулаки, заскрежетал зубами. Затем наклонился и взял камень. Бросил его в воду так, что тот поскакал по поверхности. И он, и я следили за ним. После Марк заговорил.
‒ У тебя было столько желаний, жаль, что не успели их все воплотить в жизнь. И список не успели заполнить. Надеюсь, что ты не в обиде, что за тебя его заполнил я, − и только сейчас он повернул голову в мою сторону. – И у меня всего лишь три желания в этой жизни, ‒ Марк отвернулся и снова кинул плоский камень в реку, не заботясь о том, чтобы он поскакал по воде. ‒ А это в десятки раз меньше, чем было у меня… ‒ Надеюсь, сама догадываешься какие? ‒ на его вопрос я отрицательно мотнула головой. Мысли читать за эти четыре года я еще не научилась. ‒ Тогда прочти. Надеюсь, читать хоть не разучилась. Но могу и озвучить. Первое: забыть тебя навсегда. Второе: вырвать тебя из своей памяти и сердца. Третье… ‒ и он запнулся, прожигая меня своими глазами. ‒ Похоронить тебя. Навсегда. Лучше бы ты не возвращалась.
И он шагнул за спину. Развернулась тоже. Он достал из багажника некогда моего байка и вытащил оттуда тетрадь, протянул в мою сторону.
