− И к Миле чтобы не приближалась. Я переведу её в другую группу, − и сев на байк, уехал.
Я так и осталась стоять с протянутой рукой, в которой был скорее всего мой блокнот, куда были записаны мои тридцать три желания. И Марк тридцать из них воплотил в жизнь, не успел только последние три.
С дрожащими руками открываю страницы, которые уже порядком истрепаны, но в темноте ничего не могу разобрать. Закрываю страницами лицо и рыдаю в голос, не боясь того, что меня может услышать кто-нибудь. А звук байка уноситься всё дальше и дальше, оставляя меня совсем одну, наедине со своими мыслями. И с разбитым сердцем, которое уже не восстановить никак…
9. 8.
Глава 8.
Марк
... И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней.
М. Ю. Лермонтов.
Ушла…
Ну и слава богу. Правда, какая-то часть меня воспротивилась этому факту, но я сразу прогнал их, затолкав в самый дальний уголок. Да и после ухода Даны, я тоже стал собираться. Дети словно только этого и ждали, взялись за руки и чуть ли не вприпрыжку побежали к машине. Даже прощаться не стали, вместо них пришлось сделать это самому.
Одно её появление всё перевернуло верх дном. Да так, что самому хотелось крушить всё вокруг. Внутри я был похож на разъярённого быка, у которого перед глазами махали красной тряпкой. В голове билась лишь одна мысль: зачем она снова появилась в моей жизни. Зачем? Для чего?
В машине по дороге домой все молчали. Сколько бы раз не смотрел в зеркало заднего вида, Мила отворачивалась, изучая всё, что мелькало за окном. Женя тоже не разговаривал со мной, уткнувшись в свой телефон. Что происходит? Это они устроили против меня своего рода бойкот? Да за что? В чём я провинился перед ними на этот раз?
− В честь чего молчание? – первым всё-таки не выдержал я. – Может хоть скажете прямо, чтобы я не гадал?
Я не привык ездить вот так в молчании? Мила всегда без умолку «щебетала» либо со мной, либо с братом, ведь с другими она не общалась. До этого дня, как оказалось. Женя интересовался разными вопросами, с которыми встречался не то в школе, не то в интернете, где тусовался почти всё своё свободное время. Поэтому сегодняшняя тишина меня немного напрягала. Да и причину «бойкота» стоит бы выяснить.
− Ну, ребят? Я же не умею читать ваши мысли? – Мила первая повернула голову, глядя в зеркало и встречаясь с моими глазами. – Каждый заслуживает второго шанса.
Брат с сестрой переглянулись между с собой. И Женя же продолжил делать вид, что не слышит. Толкнул локтем, чтобы мальчик взглянул в мою сторону.
− Женёк, даже смертнику дают последнее слово, − да что с ними происходит?
− Дома поговорим, − проворчал подросток, немного сползая по сидению. – Лучше следи за дорогой.
Так и доехали до дома. В тишине и в молчании. Непривычно и даже немного напряжённо. Я никак не мог понять, с чего они вдруг ополчились на меня. В голову ничего путного не приходило, кроме как вопрос о Дане. Не из-за неё же. Ладно Женя. Она была его первой учительницей. И он, может, прикипел к ней душой. Как говорила моя сестра, классным руководителем Дана была весьма неплохим. И остальные родители были ей довольны. Только вот прошло уже почти пять лет. Всё должно было позабыться. Должно было…
А Мила-то куда? Она же её вообще не знала, пока эта змея не устроилась к ней в центр. Как только прознала про неё… Племяшка на что обиделась то? За то, что повысил на Дану голос? Я бы не только голос повысил…
