Как только я вылез из кабины и встал обеими ногами на землю, разномастная стая накинулась на меня и стала радостно ставить печати лапами на мои любимые светлые брюки. Да, ничего не скажешь, собаки умеют утвердить тебя в качестве существующего. Я рассматривал их одну за другой, стараясь понять, кто из них с кем дружит, кто у них немножко шеф или вожак, кто по натуре спокойный, а кто возбудимый, рассматривал каждую, стараясь не пропустить ни одну. Одни лаяли, другие подхватывали, чтобы я не подумал, что кто-то затаился и готовит подвох. Мадам Стена, потревоженная собачьим хором, вышла из дома, и на меня повеяло запахом корицы. Она мигом положила конец изъявлениям чувств, неизбежных при встрече. Ее послушались безоговорочно, и все собаки разошлись, вернувшись каждая к своему безделью, и только кремовый чау-чау с прищуренным взглядом, появившийся вместе с коричным запахом, остался при ней, даже как будто немного к ней ластясь, – совершенно очевидно ее собственный пес. Мадам Стена оказалась точно такой, какой я представил ее себе по голосу, случай очень редкий, потому что моя прозорливость обычно предпочитает заблуждаться. На крыльце, уперев руки в бока и вытянув шею, стояла энергичная брюнетка лет сорока, избавившаяся от деревенской неуклюжести умением вести дела. Ее открытый взгляд сразу сказал мне о характере, который не видит нужды себя прятать. Она крепко пожала мне руку, – спасибо ей за это! – а то я мог бы традиционно чмокнуть ее в щеку. Я опасаюсь людей, которые на взгляд одно, а внутри другое, хотя выясняется это скоро, но с этой женщиной опасаться было нечего. В ней была приветливость, но не было простодушия, была мягкость, но не слабоволие, привлекательность, но без тени самолюбования. Мне показалось важным, что она была первым человеческим существом, с которым знакомились щенки, мне нравится думать, что первое впечатление многое решает. Мы обменялись положенными любезностями, она похвалила мою способность ориентироваться, потом – за то, как быстро я добрался. Я восхитился здешней тишиной и покоем и пообещал, что нарушу их совсем ненадолго, но почувствовал, что она не из тех, кто тратит слова попусту, и сам постарался потратить их как можно меньше.
– Ну, идемте, посмотрим на кутят!
Не знаю, стоит ли хвалить себя за то, что от незатейливой ребячьей фразы душа вдруг затрепетала, будто от строчки Рембо, но так оно и было, и сердце расширилось, чтобы принять «неизбежность, ведущую к счастью». Я ответил «с удовольствием» или другой такой же окаменелой фразой.
Мы двинулись вдоль крыла дома. Неожиданно брызнул дождь. Вдалеке над полем нарисовалась разноцветная радуга. Добрый знак. Красота решила встретиться с красотой. Но стоит ли на нее полагаться? Всем известно – побежишь за радугой, а она все дальше, дальше, растворится и исчезнет.
Мы шли мимо клеток и всевозможных закутков, вполне возможно необычных, но, как видно, вполне пригодных жилищ. Решетки помогали скорее разгородить пространство, чем отгородить обитателей, мы как будто попали в городской квартал, где соседство в чести. Пахло псиной, я заметил пару «колбасок», но той несусветной грязи, в которой некоторые содержат собак, не было и в помине. Я видел терьеров, разной величины пуделей, бордер-колли, ретриверов, незнакомцев вне моей компетенции – мозаику из собак самых разных габаритов, обличий, окрасов, душ и характеров – вопрос об идентификации, похоже, не стоял на повестке дня. Общего среди них было одно, все они были
