- А то что? – вскидывает голову и смотрит на меня величаво.
То ли от вопроса, то ли от ее положения, теряюсь так, что даже забываю, что говорил до этого. Понимаю, что хотелось сказать много и резко. Но сейчас просто молчу и смотрю ей в глаза.
Проходит немного времени. Краем глаза вижу, что отец застывает вместе с нами и ждет, когда же разрешится наш зрительный конфликт.
- Когда сформулируешь свою мысль, - первой выходит из молчаливого противостояния Надя, - тогда придешь в комнату и выскажешь мне ее. А пока жуй пельмени. Иначе остынут.
На этих словах Надя гордо встает из-за стола и просто выходит из кухни. Понимаю, что она запирается в гостиной. Или забывает о нашей легенде, или делает намеренно.
- Ну ты, сын, даееешь.., - тихо бурчит отец, но смотрит на меня, широко раскрыв глаза.
Невольно отворачиваюсь, не в силах выдержать тяжелый взгляд родителя. Но потом решаю отстаивать свою позицию. Все-таки мне уже не двадцать лет.
- Пап, давай мы сами разберемся…
- А в чем ты собрался разбираться? – слегка повышает на меня голос. – Думаешь, я дурак и ни черта ничего не понял? Я ее когда в твоем пиджаке увидел, подумал, что ты со своей же сослуживицей шашни крутить начал. А потом вспомнил, что у нее сестра-близнец есть. Надя это же сразу подтвердила.
- Каким образом? – ехидничаю.
- Милой улыбкой и добродушием, - отец легонько бьет кулаком по столу. – Она же на подлог пошла, чтобы меня порадовать.
- Какой еще подлог? – вообще не понимаю, о чем он.
- Прикинулась твоей женщиной! – чуть ли не кричит, но вовремя останавливается, поскольку не хочет, чтобы Надя слышала его правду. – Такого, как ты, даже наигранно терпеть тяжело. А тут и рубашку твою нацепила, выдавая за собственное платье. И даже по соседям пошла мясорубку искать! А ты…
- А я? – опять ехидничаю.
- А ты придурок! – заключает гневно отец, заставляя меня совсем замолчать. – Значит так. Со своими постельными делами сами разбирайтесь. Ночное у вас приключение или на всю жизнь – меня это не касается. Но, - бьет указательным пальцем по ребру столешницы, - хорошего человека я тебе обижать не дам. Поэтому я сейчас поеду домой, а ты иди и извинись. За свое поведение. Через несколько дней проверю.
- Каким образом? – ерничаю. – Вдруг это всего лишь наше ночное приключение?
- Димааа, - смотрит отец на меня с прищуром, - я хоть и на пенсии, но связи в органах у меня остались. Я не только Надю найду, но и всех твоих баб, если они у тебя есть.
- А зачем тебе все остальные? – усмехаюсь, но как-то нервно.
- Чтобы отвадить от тебя, - совершенно серьезно. – Надо же тебе помочь глаза раскрыть…
20. Глава 20. Наденька
Егор Дмитриевич будто ругает своего сына на кухне. Я же не стараюсь прислушиваться. Мне это неинтересно. Достаточен сам факт. К тому же по их разговорам стало понятным, что отношения у отца с сыном напряженные. Возможно, даже очень. И они только из-за меня не стали ругаться в полную силу за столом. Не знаю, как Дмитрию Егоровичу, а мне приятно было пообщаться с этим милым человеком.
Он и тогда, восемь лет назад, когда мы с Олей хлопотали здесь во время поминок, произвел на меня приятное впечатление. Егор Дмитриевич больше общался с Олей в тот раз. И это понятно. Оля уже училась в университете МВД. Общение было сведено к их профессиональной деятельности. Я же только слушала, но все прослушивала. Мне не было дела до их профессии.
