***
— И вот здесь подпись, – подсказывает Эмин. Первый документ начинаю читать с важным видом, когда понимаю, что тот касается руководства компании и доверенности от моего имени на Эмина по поводу всех юридических вопросов, но быстро перестаю вникать в смысл текста. Я аккуратно оставляю свой росчерк, особо не вникая, на чем расписываюсь. Эмину я верю на подсознательном уровне, он внушает доверие одним своим видом. И даже не пытается заговорить насчет сцены в моей комнате, хотя, судя по тому, как ходят желваки, злится.
— Похороны пройдут на вашем семейном кладбище в четверг. Заказан ресторан. Оповещены все знакомые и друзья.
— Спасибо.
— Не за что, – Эмин разговаривает, не отрываясь от документов. – Завтра Булат вылетает в Грозный…
— Если ты из-за того, что было…
— Нет, – вскидывает на меня спокойные глаза, откладывает бумаги в сторону, сцепляет руки в замок. – Дядя Шахид тоже должен быть похоронен по законам нашей религии, а так как Булат его сын, то он обязан быть дома в это печальное время, рядом с матерью и сестрами, поддержать их. Глядишь, повзрослеет быстрее.
— Он хочет жениться…на мне.
— Ему никто не разрешит. По этому поводу можешь быть спокойна.
— Он сказал, что откажется от всего в твою пользу, чтоб самому выбирать жену и жизнь, которой хочет жить, – наблюдаю за Эмином, он задумывается над моими словами, постукивает пальцами по столешнице.
— Все равно он не женится на тебе. Вы разные, с разных планет, он с Юпитера, ты с Венеры, они и рядом не стоят.
— А ты как Солнце, значит я ближе всех к тебе.
— Давай не будем Солнечную систему проецировать на жизнь.
— Я его боюсь! – выпаливаю на одном дыхании. Эмин опускает глаза, якобы рассматривает что-то на столе.
— Я догадался, – через пару секунд отвечает, тяжело вздохнув. – И сделаю все, что в моих силах. Потерпи немного, завтра он улетает, потом я.
— Ты? А как же бизнес? Что мне с ним делать?
— Я уже побывал в офисе, там толковые замы, на первый взгляд, не воры, на пару дней можно им доверить дела. Тем более, посмотрел договора, ничего важного в этом месяце не запланировано. С текучкой справятся и без меня.
— Ты вернешься? – сердце ноет от мысли, что и Эмин меня покидает и неизвестно, когда вновь его увижу. Все же рядом с этим мужчиной я чувствую себя в безопасности, зная, что укроет от любой бури, разведет тучи над головой руками. Он как скала: твердый, величественный, уверенно стоящий на своем месте, никакие катаклизмы не сдвинут его в сторону.
— Вернусь. Надо довести тут дела до гладкости, – улыбается, сердце внутри екает, трясу головой. Пару дней назад Эмин особо меня не впечатлил, а сейчас даже замечаю, несколько морщинок у его глаз.
— Надолго?
— Стелла, у меня в Грозном семья, родные, бизнес. Я не могу постоянно быть рядом с тобою, держать твою руку, как заботливый опекун или кем ты меня вообразила. Если беспокоишься по поводу Булата, ему будет строго запрещено приближаться к тебе.
— Ты думаешь твой запрет на него повлияет?
— Мой, может быть, и нет, но запрет матери подействует. Он не пойдет на откровенную вражду с нею.
— Ну да, папа рассказывал, что у вас уважают мать, – в горле встает ком, глаза внезапно увлажняются, шмыгаю носом. Прячу лицо в ладонях, слышу, как отодвигается стул, улавливаю рядом присутствие Эмина. Убираю руки, он протягивает мне белоснежный платок.
— Я не знаю, как мне жить… – пытаюсь держаться, закусываю губу, но нервы сдают и чувствую, как слезы текут по щекам. Эмин присаживается на подлокотник кресла и осторожно обнимает меня за плечи. Утыкаюсь ему в грудь, сжимаю в кулаках его рубашку, вздрагиваю от тихих рыданий. Он ничего не говорит, не утешает словесно, только методично гладит по спине, позволяя размазывать слезы и сопли на рубашке.
