— Где проект?
— На столе, – бормочу с набитым ртом, наблюдая, как он ставит коробку, идет к столу, сразу же находит нужную папку. Скидываю туфли, сажусь на стул.
— Как Булат?
— Нормально.
— Он осенью вернется в Москву?
— А куда он денется.
— С нами будет жить? – перестаю жевать, чуть не подавившись от пристального взгляда Эмина. Он молчит, потирает губы, листая файлы с рисунками, расчетами, планами.
— Нам надо туда съездить и посмотреть местность.
— В гугле посмотри.
— Не ёрничай.
— Эмин, это потерять день, если не два, я так далеко за пределы Москвы, наверное, никогда не выезжала. Не вижу смысла в этом проекте. Никто в этой дыре жить не захочет, говорю тебе как представитель молодежи.
— Мы все равно поедем и посмотрим местность, как раз расширишь свои географические границы.
— Каким ты бываешь дотошным.
— Послушай, Стелла, лучше потратить день-два на изучение всех нюансов, чем потерять большие деньги! Запомни, не спеши говорить «нет», проверь все пункты, которые тебя смутили. Это касается и «да». Ты вечно руководствуешься эмоциями, в бизнесе они ни к чему, нужен точный расчет…
— Хватит! – Аппетит пропал. Настроение упало. Так случается каждый раз, когда Эмин начинает читать мне нотации иль учить уму-разуму. Он сейчас поджимает губы, глушит в себе раздражение, недовольство мною.
— Я устала, поехали домой.
— Хорошо.
Минут двадцать уходит на сборы, выключаем свет, вдвоем идем по пустому коридору. Внизу Эмин отдает ключ охране, кивает на прощание. Достаю из сумки ключи от «Порше». Когда начала сама вести переговоры, пришлось сесть за руль, ведь на такси не наездишься, да, бывает, и не дозвонишься, а на общественном транспорте тоже неудобно. Гена возил Эмина, потому что тот часто работал в машине, не тратил время впустую. Таким образом, подаренный автомобиль наконец-то начала набирать километраж.
Чувствую себя неуютно и нервно. Давно между нами не было напряжения, молчания, совсем недавно и Эмин начал расслабляться рядом со мною. Как я это поняла? Теперь если мы задерживаемся после работы, то он распускает узел галстука и расстегивает одну пуговицу на рубашке. Думаю, это о многом говорит, ведь раньше мужчина не позволял себе подобной небрежности во внешнем виде. Наши перепалки и подколки стали редки, Эмин не поддавался на мои провокации.
— Какие-то проблемы? – осторожно спрашиваю, выруливая на главную дорогу. Он молчит, смотрит в боковое окно, барабанит по колену.
— Все нормально.
Пожимаю плечами, понимая, что разговаривать Эмин не желает. Его настроение до сих пор для меня загадка, не умею пока разгадывать тональности его голоса и оттенки карих глаз. Знаю только одно, когда он три дня назад улетел в Грозный, оставив на меня дела, его дико не хватало, рука все порывалась схватить телефон и позвонить, чтобы услышать ободряющие слова и поддержку. Ни разу не позвонила, Эмин сам звонил в конце дня поинтересоваться, как прошел день, обсудить текучку или трудные для меня вопросы. Сухо и по-деловому.
Приближаемся к дому, кто-то звонит ему на мобильник, с любопытством кошусь на мужчину, тот поджимает губы, с неохотой отвечает на звонок. Заезжаю во двор, глушу машину, щелкаю пальцами, обращая на себя внимание. Глазами указываю на ключ, Эмин кивает головой в понимании, его разговор больше односторонний, только и слышно: «Да… Нет…Угу».
В своей комнате сбрасываю на пол деловой костюм и иду в ванну. Долго смотрю на отражение. Говорят, что с кем поведешься, от того и наберешься. Это истинная правда. Если бы мне два месяца назад сказали, что я начну все держать в себе, дозировать улыбки и смех, то не поверила бы. Конечно, на работе я не всегда была сухой, собранной сукой, как один айтишник обозвал меня в спину, чаще просто сидела с непробиваемым лицом перед заказчиками, инвесторами и другими серьезными людьми. До тотального контроля, как у Эмина, над своими эмоциями все-таки еще расти и расти.
