На ум пришел старый фильм про пиратов, но мешало отвращение. Решив, что торчать здесь – непозволительная роскошь, особенно с учетом нахлынувших воспоминаний, я вернулся к мертвецу под пальто, ногами раскидал землю вокруг и сбросил с него кусок серой ткани, предварительно зажав нос.
Все тело его шевелилось единой массой ползающих и жрущих плоть червей. А мне предстояло выбрать подходящую кость. Ребро мне показалось наиболее предпочтительным.
Через рукав пальто, которое я подтащил обратно, я смахнул кишащую массу с наиболее массивного ребра и ухватился за него. Потянул на себя, а, когда дело не пошло, дернул.
И лишил мертвеца всей грудной клетки. Набор костей остался у меня в руке, а вместе с ним – каша внутренностей.
– Да твою ж! – заорал я и дернул рукой, пытаясь стряхнуть кишащую массу.
Повторил еще и еще, но лишь когда черви стали заползать на мою ладонь, я попал по чему-то твердому, и грудная клетка мертвяка рассыпалась, оставив у меня лишь то самое единственное ребро, да пару червей меж пальцев.
На вид оно выглядело, как отличный ломик и, хотя меня до сих пор подташнивало, я ухватился за инструмент поудобнее и без особого труда выломал себе ступеней до самого верха.
Асфальт оказался прочным и явно не стремился ухнуть в пролом следом за предыдущим куском. Так что я оперся обеими руками, отбросил в сторону импровизированный ломик и выбрался на поверхность.
– Фу-у! – воскликнула Алена, отшвырнув ребро ногой в сторону. – Как же я перепугалась!
– Да ничего, всякое случается, – я встал на ноги и подошел ближе.
– Фу! – повторила она и брезгливо стряхнула метким ударом пальца червя с моего пальто.
Одежду можно было смело выкидывать и менять на что-нибудь другое, настолько грязной она уже стала. И смотрелась на фоне белого снега еще более грязной, чем была на самом деле.
– Идем дальше, – тихо сказал я, игнорируя немой вопрос, который вызывали и черви, и кость, и мой внешний вид. – Надо спешить.
Странное это чувство: понимать, что вокруг тебя находится толпа людей, но при этом ты не только никого не видишь, но еще и не понимаешь точно, к кому ты можешь податься, а к кому – нет.
Стоит показаться на глаза знакомым со стоянки – есть риск, что схлопочешь пулю. А уложить всех, кто сбежал, выбросив меня в сугроб, не поднималась рука. И патронов маловато, вдобавок.
Дикости ситуации прибавлял еще и тот факт, что все изменилось за одно мгновение. Для кого-то это, быть может, затянулось на несколько дней, но, по сути, взрыв едва ли длился дольше нескольких секунд.
Странным осталось для меня то, что люди в убежище сохраняли какую-то человечность, но затем лишились ее. Ведь я же, в принципе, не умер, но от меня решили избавиться. А Володю, впавшего в кому после серьезного ранения, забрали с собой.
Хотя каждый и в нормальных условиях занят выживанием, так что зря я удивляюсь. А доведенные до отчаяния люди готовы на многое. Но сейчас мне очень хотелось добраться хоть до кого-нибудь, чтобы избавиться от ощущения одиночества, которое мне явно было чуждо.
– У тебя такое лицо…
– Какое? – огрызнулся я, но почти сразу же смягчился: – Какое?
– Отрешенное. Но я тебя понимаю, трупы разделывать не каждый решится, чтобы выбраться наверх.
– Между прочим, – встрял Кирилл, – у меня есть новости.
– А не перебивать тебя не учили? – полюбопытствовал я, чувствуя, что в городе, который уже сгнил, как труп в провале, я и сам начинаю превращаться в ворчливого придурка.
