– Постойте. Почему вы, если ваш брак оказался неудачным, так долго жили с Лизой и только теперь решились на развод? – притормозила я его словесный выплеск.
– Из-за дочери. Кристинка меня очень любит. Смею надеяться, мы с ней друзья. Ну и… не было к кому уходить. Надеялся, что Лиза перебесится, успокоится… – пожал плечами Илларион. А я задала еще один вопрос:
– Лиза грозилась, что оставит вас без копейки. Она могла это сделать?
– Совсем без копейки – нет, разумеется. Могла повредничать и перевести деньги – а там серьезная сумма – с нашего общего счета на свой личный. Могла отказаться делить квартиру – но я и не собирался жилье отнимать. Квартиру эту нам тесть, Лизин отец, на свадьбу подарил. А в остальном… Тесть ко мне нормально относится, думаю, он не стал бы вредить из прихоти капризной дочки. Работаю я в независимой компании и считаюсь ценным сотрудником. Да, возникли бы, наверное, проблемы из-за Кристины. Лиза попыталась бы препятствовать моим с ней встречам. Ну и тридцатипроцентные отчисления с доходов на алименты. Последнее я вообще проблемой не считаю. Неужели оставил бы собственного ребенка без финансовой поддержки?
– Поняла. И что было потом? – спросила я. – Когда вы вышли из дома.
– Я поехал на работу. Наш генеральный директор Лебедев Антон Сергеевич может это подтвердить. А потом послал Лизе сообщение, что домой не вернусь, – сказал Александровский.
– Так, послали сообщение. Почему не позвонили? – уточнила я.
– Я же понимал, что в противном случае меня ждет еще один скандал. Ну, сколько же можно!
– А куда же вы отправились вечером? – спросила я.
– К Виктории Красильниковой, к Вике, – ответил Илларион.
– Это кто? Ваша подруга?
– Да. Точнее, моя девушка. Но Вика здесь совсем ни при чем. Прошу вас, не надо ее беспокоить, – попросил Александровский.
– И все-таки, Илларион Григорьевич, вам придется сказать, где она живет, – твердо сказала я.
– Без этого никак? – умоляющим тоном спросил Александровский.
Я отрицательно покачала головой.
– Поймите же, вам необходимо представить все доказательства своей непричастности к смерти вашей супруги, – объяснила я.
– Ну, хорошо, – вздохнул Илларион и продиктовал адрес Виктории.
– Давно вы с ней знакомы? Вы встречались или это была случайная интрижка?
– Познакомились несколько месяцев назад, – с готовностью ответил Илларион. – Встречались. Вика – чудесная девушка, очень спокойная, теплая. Постепенно я понял, что хочу быть с ней.
– Так, ладно. Значит, вы послали своей супруге сообщение, что ночевать дома не будете. Так?
– Я еще раз подтвердил, что подаю на развод и домой больше не вернусь. Но кто же знал, что такое случится…
– Сообщение у вас сохранилось? – спросила я.
– Да, конечно, – утвердительно кивнул мужчина.
Илларион Александровский вынул свой смартфон и, пролистав список эсэмэсок, показал мне одну из них. В ней было всего несколько слов: «Я подал на развод, домой не вернусь». Отправлено сообщение было в двадцать два часа пять минут.
– Я сначала хотел удалить свое сообщение, – сказал Илларион.
– А вот этого делать ни в коем случае нельзя. Идет следствие, кто знает, возможно, это сообщение будет иметь решающее значение в вашей судьбе, – начала я объяснять. – Кроме того, эксперты в состоянии восстановить удаленные сообщения. Скажите мне еще вот что, Илларион Григорьевич. Вы ведь отдавали себе отчет в том, что ваша супруга, узнав о том, что вы будете с ней разводиться, непременно будет мешать вам с Викторией?
