– Как это не смог? – возмутилась Нонна. Она так взволновалась, что пересела на кровати ближе к Стасу и даже не заметила этого, хотя раньше очень внимательно соблюдала интервал-дистанцию. – Вы видели, какие у него приборы? У Путина в кремлевской больничке таких нет, я вам точно говорю. Толя очень заботится о своем здоровье…
Нонна замолчала, прерывисто вздохнула и поправилась:
– Заботился. Заботился Толя, но все оказалось бесполезно…
На ее глаза навернулись слезы, она зашмыгала носом.
– Вот это нам и интересно. – Стас уже привычно сделал вид, что не замечает резкого перепада в настроении Нонны. Он хорошо помнил, на какие подвиги она бывает способна, когда начинает биться в истерике, и поэтому очень постарался продолжать говорить в прежнем тоне, то есть мягко, но непреклонно: – Кто же знал, что он такой заботливый? Я про Анатолия Ветринова говорю. Или это знали все?
– Откуда же я знаю, все или не все? – закричала Нонна. – Я же не все! И на работе у него я никогда не была.
– Задачка, однако… – Стас почесал за ухом, потом в затылке.
– Помылся бы ты, заяц, – слабо улыбнулась Нонна.
– Что? Что вы сказали? – Стас даже ошалел на минуту. Он думал, что девушка на пороге нового приступа истерики, а она, оказывается, даже не собиралась в нее впадать.
Патологоанатом меланхолично фыркнул за столом, не поднимая головы.
– Что? Смеешься? – обиделся Стас на отсутствие у того товарищеского к нему отношения. – Твои клиенты с тобой так не шутят? А вот мои шутят, как видишь!
– Это кто? – впервые полюбопытствовала Нонна, показывая на патологоанатома, продолжавшего аккуратно выводить строчки в медицинской карте.
– Врач узкой специализации. Патологоанатом называется, – вежливо объяснил Стас. – Знаете значение этого сложного слова?
– Знаю. А ты… вы кто? – Нонна с запоздавшим подозрением покосилась на ковбойские сапоги и курточку Стаса. – Тоже пат… патологоанатом? Или психиатр? Я – не сумасшедшая!
– А я полковник Крячко, – Стас поклонился, что смотрелось немного комично, потому что он продолжал сидеть на краю кровати. – И я вместе с другим полковником, – продолжил Стас, – занят теперь расследованием убийства твоего Толика. Пардон, Анатолия Анатольевича Ветринова.
– А где тот полковник? – спросила Нонна.
– Доктора повез на разговорчики. Да ты же с ним уже почти познакомилась. Он в тебя подушкой кинул. Уже забыла?
– Помню, – нахмурилась Нонна и отвернулась.
Сделала она это вовремя, потому что в это время послышались шаркающие шаги нескольких человек, и мимо двери в комнату пронесли труп Анатолия Ветринова, завернутый в черный полиэтилен.
Нонна повернулась, взглянула в коридор и задрожала. Стас подсел к ней еще ближе и погладил по спине. Нонна, всхлипывая, прижалась к его плечу. Ткань рубашки на плече Стаса стала влажной от слез и темной от туши.
Патологоанатом негромко кашлянул за столом и что-то пробормотал. Нонна в ответ зарыдала сильнее.
– Ты что-то сказать хочешь? – спросил Стас, оборачиваясь.
– Мы уезжаем, Стас, – сказал патологоанатом. – Тебе ничего не нужно?
– Нет. Пока.
– Пока-то пока, но Лев Иванович оставил в комнате двух кадров, они там что-то типа анонимок друг на друга строчат. Не хочешь пойти посмотреть? Или не нужно мешать?
– Два кадра, говоришь… – задумчиво протянул Стас и осторожно освободился от Нонны.
Она отпрянула к подушкам и зарылась в них лицом.
Стас посмотрел на мокрое пятно на плече, потер его и прикрыл это место курткой.
