Эхо и империи - страница 8

Я бродила мимо картин, но ни одна не была такой интересной, как портрет покойного принца. Затем я вернулась к маленькой золотой шкатулке, которую приметила с самого начала. Она странным образом казалась более блестящей, чем все прочие предметы на выставке.

Краем глаза я заметила, как в комнату вошел еще один гвардеец королевы.

Это был Виктор, высокий, подтянутый и красивый в черной с золотом форме.

«Хорошо, – подумала я. – Еще один шанс заполучить мой трофей».

Он стоял ко мне спиной, когда я подошла ближе, прогоняя прочь печаль, сомнения и беспокойство, чтобы предстать перед ним настолько обаятельной, насколько возможно. Я была полна решимости сосредоточиться на светлом будущем, а не на темном прошлом.

– Я уеду сразу после речи, – сказала я. – Хочешь уйти со мной и поискать того самого вина, о котором я говорила?

Он напряг плечи и слегка повернул ко мне загорелое лицо.

– Плохая идея.

Высокий, темноволосый, с широкими плечами. Но больше у него с Виктором не было ничего общего. Я окинула его удивленным взглядом и заметила горбинку у него на носу. Шрам на остром подбородке, белевший под светом прожекторов галереи.

На левой стороне шеи у него была татуировка в виде кинжала. А глаза были такими темными, что казались черными.

Внезапный приступ смущения вынудил меня отступить назад от его темного пронизывающего взгляда.

– Я приняла вас за другого.

– Определенно, – пробормотал он.

Казалось, что с появлением этого гвардейца комната резко уменьшилась в размерах, отчего я испытала приступ клаустрофобии и необъяснимое чувство беззащитности. И я ушла, не оглядываясь и не сказав больше ни слова.

В главном зале королева уже заняла свое место за трибуной, а толпа плотно сгрудилась перед ней. Я заметила Селину, стоявшую рядом с отцом, и пробралась к ней.

– Добрый вечер, Джослин, – сказал Регис Эмброуз, даже не взглянув толком в мою сторону.

– Сэр, – кивнула я. Похоже, я благополучно избежала его резких нравоучений по поводу опоздания. Вот и хорошо.

– Джосс! – воскликнула Селина, хватая меня за руку. – Где ты была? Я всюду тебя искала. Мне нужно поговорить с тобой, пока не началась речь.

– О чем? О том, какие мерзкие у нас подруги? А то я сама об этом сегодня узнала. Слава богу, у меня есть ты. – Я окинула зал краем глаза в поисках очередного бокала вина.

– Нет… кое о чем еще, – сказала она. – О чем должна была рассказать тебе еще до этого вечера.

Вот и оно. Ее важная тайна. Я мысленно отругала себя за то, что не была с ней рядом, отвлекшись на собственные проблемы. Но теперь я здесь.

– Рада видеть вас всех сегодня, – произнесла королева в микрофон, и ее голос эхом отразился от стен зала с высокими потолками.

Толпа стихла.

– Расскажешь сразу после речи, ладно? – прошептала я Селине.

В ее взгляде таилась неуверенность.

– Ладно.

Я сжала ее руку и сосредоточила внимание на королеве Исадоре.

– Сегодняшний вечер знаменует не только тринадцатую годовщину ежегодного раута, учрежденного в первый год моего правления, но еще и гораздо более мрачную годовщину, – торжественно произнесла она. – Год назад премьер-министр Айронпорта, Луи Дрейк, выдающийся, сердечный и умный человек, посвятивший половину жизни служению империи, покинул нас в результате открытого акта войны со стороны лорда Зарека Баниона.

Я почувствовала, как Селина обняла меня за спину, и в мою сторону устремились взгляды множества глаз. Я поджала губы и постаралась сосредоточиться на дыхании.