Эхо из прошлого - страница 17

Спустя сорок минут вернулся и Слава; поцеловав его, она подала ужин – курицу с картофелем.

– Ты присоединишься ко мне? – спросил мужчина, вымыв руки и садясь за стол.

– Я уже поела,– сообщила она. – Как продвигаются съемки?

Положив в рот вилкой кусочек курицы, он ответил:

– Если не считать манеры режиссера изъясняться, то вполне сносно. Меня-то он мало трогает, а вот всю съемочную группу изрядно достал. Намекаю ему, что недалеко до большого скандала – машет рукой. У нас уже ходят слухи о его разводе с женой. Мол, Кириллыч такой злой из-за длительного воздержания… Все дошло до того, что пошли намеки нашей стилистки снять у него напряжение…

Ульяна нахмурилась:

– А за ней такое наблюдалось?

Вопрос был произнесен с некоторой опаской. Безусловно, доверие к Славе имело место быть, однако появление в поле зрения легкодоступной дивы способно свести с ума любого… Ну, почти любого.

– Здесь дело несколько тоньше. Он ей небезразличен. Причем, давно. Не понимаю, почему она глаз положила на него? Между ними разница двенадцать лет.

– Она хорошо выглядит?

Слава скривился:

– О чем ты говоришь? – Он посмотрел на формы Ульяны и прокомментировал: – Твоя фигура максимально приближена, по моему мнению, к идеальной, а Марфа, так ее зовут, напоминает ухоженную мартышку.

– Слава!

– Что?

– Нельзя так выражаться о женщине… Тем более, о своей коллеге.

– Но если на самом деле это так.

– Смотри ей так не скажи.

Запивая пищу водой, Вячеслав ответил:

– За все время, пока мы работаем, я с ней обмолвился буквально парой слов. Так что не беспокойся.

В ответ Ульяна очаровательно улыбнулась и обвила его сзади руками.

– Правильно. Потому что ты – мой. Сам, кстати, этого захотел – теперь терпи.

Он поднял голову вверх и посмотрел в ее глаза:

– С удовольствием!

Идиллию прервал звонок смартфона, и Ульяна, отойдя, была вынуждена посмотреть, кто звонил. Никита. Наверное, что-то начало проясняться по поводу той женщины с фото. Решив перезвонить позже, она вернулась к Славе.

– И кто же нам так бесцеремонно помешал? – поинтересовался он, моя свою тарелку.

Ульяна приняла решение все рассказать своему мужчине.

– Я попросила одного человека помочь мне отыскать знакомую отца…

– Зачем? – удивился он. – Так и не отказалась от идеи что-то выяснить?

– А как я могу от нее отказаться, Слав? До сих пор неизвестно, кто убил папу. Возможно, убийца приближен к нашей семье.

Вытерев руки и ладонью почесав шею, Вячеслав изрек:

– Боюсь, ты до конца не осознаешь, куда ты влезаешь. Крупно повезет, если убийство окажется бытовое. А если нет? Твой отец скончался аккурат в неспокойное время, так сказать, в расцвете отечественного криминала…

– Что ты этим хочешь сказать?

– Возможно, в этом деле замешаны влиятельные люди, как теперь принято говорить. Я думаю, стоит оставить затею найти убийцу.

С одной стороны она согласна с ним. Крайне опасно и опрометчиво вот так непрофессионально искать преступника, да еще к тому же двадцатилетней давности. А с другой стороны… С другой стороны – некий страх, из-за которого порой спокойный сон прерывается среди ночи. И… быть может, чувство вины…

– Я не смогу. Всю жизнь я хотела узнать, почему у меня так бесчеловечно отняли отца. В раннем детстве я потеряла обоих родителей: мама уехала, а папа погиб. Зачем, по какой причине это произошло именно со мной? Ты, Слава, не ответишь. Никто не ответит.

Слегка уловимая обида звучала в ее голосе. Обида вовсе не на Вячеслава, а на жизненные обстоятельства, на судьбу. Реальность частенько несправедлива: ей совершенно без разницы, кто ты, чиста ли твоя совесть, тяжело ли тебе. Но ты должен принять все как данность.