Я, недолго думая, сгребла эту металлическую пыль по углам комнаты, чтобы ее было незаметно, на всякий случай. Мне хотелось надеяться на то, что никто не поймет, что именно здесь произошло. Я зажала в кулаке стеклянный флакон от настойки, и отнесла его в сундук в спальне. Еле подняв его тяжелую крышку, я положила склянку на самое дно, припорошив ее ворохом одежды. Буду надеяться, что слуги на дно сундука заглядывают нечасто.
Все это было сделано мной очень вовремя, потому что, как только я закрыла крышку сундука и отошла от него к зеркалу, ко мне в покои вошла Моргулия. Служанки, в отличие от Лирина, не стучали. Она наконец-то принесла такое платье, которое я, несмотря на его открытость и длину, хотя бы могла назвать красивым. Рубиново-красное изысканное кружево, напоминающее завитки виноградной лозы, щедро расшитое кристаллами красиво закрывало все, чему положено быть закрытым. От пояса вниз струился длинный алый шлейф. К платью прилагались прозрачные босоножки на невысоком каблуке. По сравнению с предыдущим, в этом наряде уже было не стыдно предстать перед остальными.
– Ты говорила, Вирджинии не здоровилось. Ей уже лучше? – начала разговор я.
– Да, госпожа. Благодарю вас за искреннее волнение по поводу ее состояния, – ответила, мне Моргулия, будто бы проговаривая заученные наизусть слова.
– Не подумай, что мне не нравится твоя работа, но я хотела бы знать: если Вирджинии уже лучше, то где она?
– Вирджиния сейчас прислуживает Его Величеству. Ему нравится, когда мы, слуги, меняемся каждую неделю.
– А-а… – только и смогла ответить я. Миленько.
По пути в триклиний Лирин сверлил меня взглядом. Мог ли он знать о побочном эффекте настойки?
– Лирин… А могу я называть тебя Лир?
– Да, госпожа. Вы можете называть меня так, как вам будет угодно, – я кивнула. Я понимала, что он ответил так не обязательно потому, что ему понравилось мое сокращение его имени, а потому, что к такому ответу обязывал его замковый этикет.
– Ты сказал, я могу спрашивать тебя откровенно… – теперь я задержала на нем взгляд.
– Так и есть, госпожа.
– В прошлый раз я заметила, что в трапезном зале, чуть поодаль от остальных есть отдельный стол, за шторой. Ты говорил, что я и Руан здесь – единственные живые фейри, но у сидящих за этим столом фейри кожа абсолютно такая, как у меня. То есть, они – не дрен.
– Это стол королей. За ним сидят остальные короли Аркадии.
Я быстро заморгала.
– А почему все они живут в замке Черной Лошади? – шокировано спросила я. – А как же их собственные королевства?
– После Безымянного дня, было бы правильным сказать, что у них больше нет собственных королевств. С тех пор все королевства Аркадии принадлежат королю Черной Лошади.
Я вспомнила, как с помощью караульного Руан представил мне себя: «Его Величество Руан Черная Лошадь из дома Аспенрут, король Бузины по крови и король Аркадии по силе». Король Аркадии по силе.
– А сколько их, бывших королей за тем столом? – не унималось мое любопытство.
– Осталось десять, – пожал плечами Лирин, словно сказанное им было естественно.
Когда мы с Лирином вошли в трапезный зал, Руан уже сидел на своем месте. Он обвел меня взглядом и довольно кивнул. Лирин усадил меня на мое место и чуть отошел назад, приняв устойчивую боевую позицию, как делал постоянно.
Руан шумно втянул носом воздух и принюхался, шевеля ноздрями, так, как если бы он был в облике Черной Лошади. Его глаза округлились, и он повернулся ко мне, резко сменив изумление на лице на ухмылку.
