Экология чувств. Истоки сохранения духовно-нравственных традиций семейных отношений - страница 25

В письмах мужчин нет подобного отождествления письма и разговора. Дворянин обычно «описывал» происходившее, а не «рассказывал» о нем. Мужчине удавалось осознать грань, разделявшую устное и письменное общение, тогда как женщина прямо переносила нормы одного способа осуществления коммуникации на другой. Важным структурным элементом эпистолярной культуры было так называемое «ожидание почтового дня». Героиня пушкинского «Романа в письмах» обращалась к подруге со словами: «Пиши ко мне как можно чаще и как можно более – ты не можешь вообразить, что значит ожидание почтового дня в деревне». Переписка для провинциалок означала «прорыв» за пределы собственной обыденности, даже если речь шла о мысленном перемещении при чтении очередного полученного письма в соседний уезд или имение. При этом женская переписка содержит производимые со знанием дела рассуждения и о «высокой культуре», о музыке, о насущных общественно-политических проблемах, таких как нравственное состояние русского народа, общественное служение дворянства, исполнение им должностей в местных учреждениях. Свойственная дворянке экономическая активность и осведомленность в ряде социальных вопросов позволяли ей довольно уверенно выражать свое отношение к некоторым реалиям российской действительности.

«Если с детства у ребенка не воспитана любовь к книге, если чтение не стало его духовной потребностью на всю жизнь в годы отрочества душа ребенка будет пустой»

В. А. Сухомлинский

Традиции семейного чтения уходят корнями в далёкое прошлое нашей истории. О них можно говорить, начиная примерно с IX века, с процесса воспитания в семьях древних восточных славян. На Руси книга считалась источником знаний, главным учителем. Книга (в то время еще рукописная) считалась сакральным предметом и была подобна иконе: это духовный авторитет и духовный руководитель. Книга была малодоступной для многочисленного населения и была достоянием исключительно монастырей или очень состоятельных семей. Уже тогда в Древней Руси осознавали воспитательную функцию книги как одного из главных средств воспитания. В «Повести временных лет» говорится, что «книги наставляют нас на пути покаяния, ибо мудрость обретаем мы в словах книжных». В связи с чем, семейное чтение представляло собой чтение вслух «душеполезной литературы», к которой относили: Св. Писание, Св. Предания, сочинения русских авторов, причисленных к лику святых.

В деревнях и у простых горожан осенние и зимние вечера бабушки и дедушки посвящали, это прекрасное таинственное сумрачное время, своим внукам. На теплой печи или полатях рассказывали им сказки, пели песни, загадывали загадки. Особой популярностью пользовались былинные легенды с пением, где говорилось о героях, которым следовало подражать, о моральных нормах и требованиях к поведению ребёнка.

Этап развития семейного чтения и расширении его традиций начинается с середины XVIII века. К этому времени особую роль в русской культуре начинает играть женщина-мать, которая чётко улавливала общественные настроения и потребности. С большой долей вероятности можно сказать, что именно она поняла роль семейного чтения в детской жизни и воспитания гражданина.

XIX век стал свидетелем уже закрепившейся традиции семейного чтения. Значительным явлением в русской народной традиции явились вечера семейных чтений. Вспоминая об отцовской библиотеке Д. Н. Мамин – Сибиряк с благодарностью говорил о тех «семенах», которые были заброшены в его сердце давным – давно в родной семье, о том благодатном влиянии, которые оказали на него прочитанные в детстве произведения русских классиков. Книга для чтения «Детский мир» К. Д. Ушинского оказала большое влияние на формирование читательских интересов Дмитрия Наркисовича. В его воспоминаниях мы читаем: «В нашей библиотеке первой детской книжкой явился „Детский мир“ Ушинского. Эту книжку пришлось выписывать из Петербурга, и мы ждали её каждый день в течении чуть не трех месяцев. Наконец, она явилась и была, конечно, с жадностью прочитана от доски до доски. С этой книги началась новая эра». И далее: «Мне с особой яркостью представилась картина нашей жизни в Висиме, любимый шкаф с книгами. Чтение по вечерам, разговоры о прочитанном… Как все это было недавно и как далеко!» («Из далекого прошлого»)