Экономические и социальные проблемы России №1 / 2015 - страница 3

В основе государственного корпоратизма / клиентелизма находится институт конкурентных выборов и защита минимального набора гражданских прав (Бразилия, Испания, Италия, Франция, Бельгия, Австрия). Распространенная в данных странах система социального обеспечения во многом отражает социальные установки католической церкви.

Византийская олигархия (СССР, Россия, Украина, Болгария, Румыния, Сербия, Греция) предполагает наличие значительного государственного сектора в экономике, а также существование номинальных или реальных правил, регулирующих процедуру выборов. Государство регулирует экономику, а частный сектор институционально находится в зависимости от государства. При этом в обществе существует высокий спрос на общественные блага, что отражает сложившиеся в православной традиции организационные нормы, в рамках которых предпочтение отдается принципу иерархичности в ущерб прозрачности.

Экономическая система, названная Григориадисом предпринимательской аристократией (Иран, Турция, Египет, Индонезия, Малайзия), предполагает господство корпоративных элит как в частном, так и в государственном секторах, где ключевые руководители назначаются или напрямую, или с использованием иных процедур, но непосредственно государством [Grigoriadis T., 2013, p. 32].

В своих исследованиях Г. Григориадис и Б. Торглер рассматривают влияние религиозных норм и религиозной идентичности на формирование спроса на общественные блага и особенности их распределения. Так в странах протестантской и католической традиции местные органы власти обеспечивают производство общественных благ на основе социального контракта с гражданами. В странах же исламской и православной традиций обеспечение общественными благами воспринимается обществом как гарантия коллективного благосостояния и социальной справедливости, а административная эффективность определяется не способностью властей следовать данным обещаниям, а демонстрацией приверженности обязательствам бороться с бедностью и неравенством [Grigoriadis T., Torgler B., 2013, p. 30]. Так называемые коллективистские экономические системы, которые характеризуются высоким спросом граждан на общественные блага, присущи странам, где большинство населения являются приверженцами «коллективных» религиозных традиций – католицизма, православия и ислама.

Влияние религии на общественное устройство можно проследить во взаимосвязи религиозных норм и светских правовых актов, распространении религиозных ценностей и практик на бюрократические институты общества, а также в восприятии религиозных общин в качестве прототипа экономической системы, в соответствии с которым формируются экономическая среда и экономическая политика.

Анализируя религиозные общины как прототипы экономических систем, Г. Григориадис обращается к опыту православия и иудаизма. Принципы экономической жизни еврейских поселенцев в Палестине до создания государства Израиль – физический труд и стремление к самообеспечению в сочетании с безразличием к материальной выгоде, социально-экономическому статусу и политической власти – позже стали основополагающими для израильского общества, сделали возможным возникновение кибуцев и мошавов, а также определили особенности структуры общественных институтов Израиля.

Кибуц как модель организации предполагает добровольное членство (отсутствие частной собственности в кибуцах «компенсируется» правом выхода из него) и демократическую природу коллективных процедур, осуществляемых общим собранием всех взрослых членов кибуца. Важными характеристиками модели кибуца также является мониторинг и контроль на всех уровнях структуры, взаимодополняемость индивидуальных и коллективных интересов, эффективность каналов распространения информации, наличие обратной связи внутри коллектива, отсутствие какого-либо универсального централизованного набора правил распределения ресурсов внутри кибуцев. Этой модели присущ баланс между уравнительной системой перераспределения ресурсов и добровольным участием в коллективе. Несмотря на то, что члены общины с большей производительностью труда имеют меньше стимулов оставаться в ней, чем те, чья производительность ниже, в условиях равного потребления богатые кибуцы остаются привлекательными и для более производительных членов. В кибуцах им обеспечен оптимальный уровень экономической безопасности, в результате издержки выхода оказываются достаточно высокими. В некоторых кибуцах также существуют эффективные схемы поощрений наиболее продуктивных членов.