И в эти недели предельного терзания мучительным бессилием память подсказала, что в последний раз корабельную броню для линейных крейсеров отливали именно в Краматорске в 1916 году и кто-то из 35—40-летних в ту пору мастеров может оказаться и живым – подняли НКВД. Так и есть, нашлись 4 старика, предъявившие памятные закладные медаль участников варки брони для крейсера «Измаил». Уговорили, умаслили – согласились броню лить, но с категорическим условием:
– Лить будем, как заповедано – по божески…
Пришлось уступить – стране нужна броневая сталь…
Явились, одобрили лом и шихту; приказали всё в цехе прибрать, подмести, помыть, поставить стол против печей, окропили «освящённой» водой углы – взяли деньги на икону и свечи и ушли в церковь. Рано утром, задолго до выпуска металла, пришли, накрыли стол белой скатертью, поставили икону Николаю-угоднику, зажгли две свечи, там же положили пачки других и начали вполголоса молиться…
Хлынули огненные дуги, ослепительное пламя взвилось и опало над изложницами – ждали, ждали, ждали – только тихое бормотание молитв… И вот что-то чуть переменилось в цвете… Вдруг малоподвижные старики сорвались и громко скандируя слова молитвы быстро-быстро пошли верёвочкой —восьмёрочкой меж изложниц, бросая в них «освящённые»свечи. Вспышки, дым – чад от мгновенно воспламеняющегося парафина металлургическо-православного каждения заволокли цех и…
…Тишина!
…Медленно-медленно в изложницах начинали проступать контуры отливок броневой стали…
И в этот миг (мемуары) Евдокимов хлопнул себя по лбу:
– Понял!
…В момент перехода критической точки кристаллизации, когда чудовищные напряжения разрывали металл, уже не могущий их сдерживать, мгновенно испаряющийся парафин на доли минуты замедляет скорость охлаждения, сбрасывая внешнее напряжение и позволяя процессу пройти критическую точку. И вот она, зарождающаяся замечательная броневая сталь, что на дистанции 70 кабельтовых 15-сантиметровым броневым поясом тяжёлого крейсера примет и остановит 8-дюймовый снаряд (вес 200 кг.), а 40-сантиметровым броневым поясом линкора отвернёт 16-дюймовый (вес 1200 кг)…
ЗАМЕЧАНИЕ И ПРИМЕЧАНИЕ:
В Германии, дотошно обследуя процессы варки стали у Круппа, и получая даже самые закрытые материалы через немецких коммунистов, Евдокимов такого технологического приёма для варки стали не увидел – и кто же его автор? Рабочий? Техник? Но вряд ли инженер по традиционному атеизму российских вузов…
Старики настоятельно требовали передать икону на тот корабль, куда пойдёт броня – Евдокимов отговорился незнанием…
Старики рассердились:
– Без своей иконы броня плавать не будет!
И как в воду глядели – броня пошла на головной линкор всей серии «Советский Союз», который не успели достроить до войны, а после войны разобрали на металл…
В 1938 году на обсуждении в ГАУ, какого типа, «французского» или «английского», компоновки взрывателя снаряда следует придерживаться – все заранее предпочли передовой «французский» – общее раздражение вызвал неведомый подполковник Толубко (??) выступивший за «английский» прототип, тем более возмутительно самоуверенное для собрания, что последний не имел высшего артиллерийско-инженерного образования. При таких «вводных» его доводы даже не опровергали. Но они как-то запомнились заместителю наркома оборонной промышленности Б. Ванникову, и в 1939 году, уже наркомом вооружений, он утвердил «английский» концепт, особые технологические достоинства которого для массового производства подтвердила война – но это, в совокупности с позицией сохранения производства 45- и 76-мм. калибров в противотанковой артиллерии против преждевременно навязываемых ГАУ 57- и 107-мм, потребности в которых не было до 1943 года, но резко сказавшихся на количестве противотанковой артиллерии в канун войны, привели его к «отсидке за очевидное вредительство» по представлению комиссии Маленкова-Кулика в 1940 году…
