Экономика Третьего Рейха и оккупированных территорий. Часть 1 - страница 15

) – 35% от уровня 1928 года, потребительская продукция эластичного спроса – 74%, а потребительская продукция неэластичного спроса, главным образом, продовольствие – 85%54. Сокращение производства самых необходимых потребительских товаров на 15% в полной мере выражает всю тяжесть кризиса, при том, что цены на нее упали до 67% к уровню 1928 года. В тот момент в Германии было 12 млн занятых и 6,1 млн безработных (16,3% от всего населения Германии); кроме безработных было еще 1,5 млн работников, получавших столь низкий заработок, что они вынуждены были искать еще одну работу. Немецкая экономика стояла на грани краха. Миллиард рейхсмарок военных заказов для промышленников был как глоток воздуха.

Но под напором министра финансов Дитриха, военное рейхсминистерство постепенно сдавало позиции. В 1931 году в повестку дня снова встал вопрос о сокращении программы вооружений. Промышленники поднимали цены на военную продукцию, пока они не стали неподъемными для бюджета. Нехватка средств заставила существенно сократить и 2-ю программу вооружений; ее общий бюджет был определен в 484 млн. рейхсмарок55, что было менее половины от суммы, необходимой для полноценного вооружения армии в составе 21 дивизий. Из этой суммы около 300 млн. рейхсмарок предназначалось для самых неотложных закупок для армии. В феврале 1932 года Управление вооружений Рейхсвера подсчитало, что по списку приоритетов у них не хватит средств даже для минимальных закупок продукции целого ряда фирм56.

Вся история с приходом Гитлера к власти и последующей мировой войны закрутилась, в сущности, из-за паршивого миллиарда рейхсмарок. Решение сократить военные расходы по 2-й программе вооружений было, по моему убеждению, фатальным решением Веймарского правительства, предопределившим его политический крах. Во-первых, промышленники поняли, что «необходимой армии» не будет и к 1938 году, а если ничего не предпринять, то не будет никогда. Во-вторых, миллиард рейхсмарок позволил бы промышленности продержаться на плаву в наиболее тяжелое время мирового кризиса, но министерство финансов Германии, по существу, вырвало у них кусок изо рта. В-третих, несмотря на разговоры об отсутствии денег, у правительства Веймарской республики в 1931 году нашлось 392 млн рейхсмарок для платежей по репарациям. Сочетание острого кризиса, сокращения военных расходов и этих репарационных платежей было фактически равносильно тому, как если бы правительство Веймарской республики сказало открыто что-то в духе: «Сдохните! Интересы победителей превыше всего!». Именно в этот момент немецкие промышленники со всей ясностью осознали, что правительство Веймарской республики, в сущности, предательское, созрели до его свержения и вскоре составили заговор, приведший Гитлера к власти.

Если толковать события 1931-1932 годов без послезнания, подгоняя решение под готовый ответ, то ситуация получается гораздо более интересной и поучительной. Во-первых, далеко не всегда имеется возможность предвидеть все последствия тех или иных решений. Если бы министрам тогда, в 1932 году, сказали, что герр Гитлер развяжет войну, на которую будет израсходовано почти 1,5 трлн рейхсмарок, а страна будет разрушена, разорена по второму разу и разделена между победителями, то они бы изыскали этот миллиард рейхсмарок, из-за которого все началось, наличностью и в золоте. Во-вторых, само по себе появление Гитлера в качестве вождя Германии было обусловлено полным, тотальным и откровенным пренебрежением национальными интересами Германии. Как победителям в Первой мировой, так и служащему им правительству Веймарской республики, было по большому счету безразлично, умрут ли немцы от голода, лишь бы только выкачать из Германии все сполна. В таких условиях совсем не удивительно, что такой патентованный и рьяный радикал, как Гитлер, стал не просто приемлемым, а даже желательным. Насколько можно судить, в 1932 году он оказался единственным политиком в Германии, который без всяких компромиссов стоял за немецкие национальные интересы.