Мечи скрестились.
Только на сей раз звона не было. Был резкий треск.
Клинок Лиовы сломался. Верхние две трети отлетели в сторону, на посыпанный тростником пол; в руках у него остался лишь обрубок. В лице Лиовы отразился ужас. В первое мгновение он попробовал было атаковать меня обломком меча, но я быстро рубанул Хьюэлбейном раз и другой и оттеснил его назад. Лиова уже понял: я ничуть не устал. Понял, что обречен. И все-таки он попытался парировать Хьюэлбейн, но мой клинок играючи отбил жалкий металлический огрызок и резко пошел вперед.
Я приставил меч к его шее – там, где поблескивала серебряная гривна.
– О король! – крикнул я, по-прежнему глядя на Лиову – глаза в глаза. В чертоге повисла тишина. Все словно онемели: на глазах у саксов их первый воин проиграл поединок. – О король! – повторил я.
– Лорд Дерфель? – откликнулся Элла.
– Ты велел мне сразиться с защитником короля Кердика, но убивать его ты мне не приказывал. Я прошу у тебя его жизнь.
Элла помолчал.
– Его жизнь принадлежит тебе, Дерфель.
– Сдаешься? – спросил я Лиову. Ответил он не сразу. Его гордость все еще не могла смириться с поражением, но, пока тот колебался, я перевел острие Хьюэлбейна от его глотки к правой щеке. – Ну? – подсказал я.
– Сдаюсь, – проговорил он и отбросил обломок меча.
Я нажал на Хьюэлбейн – не сильно, всего лишь содрал кожу со скулы.
– Шрам тебе на память, Лиова, – о том, что ты сражался с лордом Дерфелем Кадарном, сыном Эллы, и проиграл, – промолвил я и отошел.
Лиова остался стоять, порез сочился кровью. Толпа разразилась восторженными воплями. Странные все же существа люди. То они требуют моей смерти, а то громко восхваляют меня за то, что я пощадил их защитника. Я забрал брошь Кайнвин, подхватил щит, обернулся к отцу.
– Я привез тебе привет от Эрке, о король, – промолвил я.
– И я ему рад, лорд Дерфель, – отозвался Элла, – очень рад.
Король жестом указал на место слева от себя, где еще недавно сидел один из его сыновей. Вот так я присоединился к врагам Артура за высоким столом. И попировал всласть.
Когда пир закончился, Элла увел меня в свои покои сразу за возвышением. Комната была просторная, с высокими сводами, посреди нее пылал очаг, а под торцевой стеной возвышалось ложе из шкур. Элла закрыл дверь, загодя выставив в коридоре стражу, затем жестом пригласил меня присесть на деревянный сундук у стены, а сам отошел в дальний конец спальни, приспустил штаны и помочился в сточное отверстие в деревянном полу.
– Лиова быстр, – отметил он, отливая.
– Это верно.
– Я думал, он тебя одолеет.
– Не настолько он быстр, – возразил я, – или, может, выпитый эль на нем сказался. А теперь сплюнь туда.
– Куда сплюнуть? – не понял отец.
– В мочу. Чтобы отвести зло.
– Моим богам дела нет ни до мочи, ни до плевков, Дерфель, – усмехнулся он. Элла пригласил в комнату двоих сыновей, и теперь эти двое, Хротгар и Кюрнинг, с любопытством наблюдали за мной. – Ну так что за послание шлет Артур? – осведомился король.
– А зачем бы ему что-то слать?
– Да потому, что иначе ты бы сюда не приехал. Ты что, думаешь, тебя дурень набитый на свет породил? Ну так чего Артуру занадобилось? Нет, не отвечай, дай я сам догадаюсь. – Элла затянул завязки штанов, отошел от дыры и уселся в единственное кресло в комнате – римское, с подлокотниками, из черного дерева, инкрустированного слоновой костью, хотя фрагменты узора по большей части давно осыпались. – Он предложит мне в залог землю, если я нападу на Кердика в будущем году, верно?
