Командный пункт «Фёдор Михалыча» находился в самом центре корабля. За панелью управления сидели несколько пилотов; кабину охраняли вооружённые партизаны. Оказавшись на мостике, Хельмимира направилась к мониторам; те, кто пришли с ней, расположились возле. Бабельянц и Гоблинович робко стали в углу. Иннокентий ожидал встретить альфа-качкоида, которого он по наивности принял за Фёдора Михалыча, однако ни его, ни человека по имени Гардиальд елдыринец так и не увидел. Ни Хельмимира, ни её подручные не обращали внимания на пленников. В какой-то момент Гоблиновичу стало ясно, что они с Бабельянцем предоставлены сами себе.
– Вот попали так попали! – произнёс Бабельянц, едва не плача.
Хельмимира связалась с кем-то на другом судне, и Иннокентий различил знакомые голоса.
– …объявим эвакуацию на «Айзеке» и отправим его вперёд всего флота, – говорила Хельмимира. – За ним пойдут аппараты с наибольшей огневой мощью, которые прикроют остальных…
Замерев, Гоблинович внимательно слушал. От волнения мысле его путались; иногда он даже не мог различить слов – но кое-что всё же удалось понять. Хельмимира предложила следующее: корабли должны были стыковаться с «Айзеком» по очереди. Каждому из них предстояло забрать определённое количество пассажиров – исходя из грузоподъёмности. Тех, кто остался, решили вывезти на «Фёдор Михалыча» специальным челноком. Тот, кто будет покидать «Айзека» последним, направит его к выходу из жерла. Двигаясь на автопилоте, грузовой корабль послужит щитом, под прикрытием которого остальные аппараты получат возможность отстреливаться.
«Вот тебе и конструктор!» – дивился Гоблинович, думая о плане Хельмимиры.
– Начинайте! – приказала мундиморийка.
Из-за того, что «Фёдор Михалыч» шёл замыкающим, наблюдать рокировку было невозможно. Склонившись над переговорной панелью, Хельмимира контролировала процесс по радиосвязи. Наконец, все пассажиры «Айзека» оказались на других судах; тогда Хельмимира спросила, готовы ли орудия… Ответ был положительный, и Хельмимира приказала начинать операцию. «Айзек» не мог долго принимать на себя огонь – однако это обеспечило бы прорыв хоть какой-то части партизанского флота.
Иннокентий почувствовал, как «Фёдор Михалыч» тронулся с места. Елдыринец видел, что изображение на главном экране охватывало десяток аппаратов, которые шли впереди. «А что, если военных там вдруг не окажется? – представил себе Гоблинович. – Жерло, однако, меня намного меньше испугало…»
На мониторе показался кусок тёмного пространства, окружённый сияющим кольцом. В какой-то момент Иннокентий заметил, что впереди почти не осталось кораблей.
– Орудия на полную мощность! – приказала Хельмимира. – Готовимся выйти из гейзера!
Увидев первую вспышку, Иннокентий содрогнулся. За ней последовали вторая и третья… Впрочем, космические сражения представлялись ему намного более зрелищными. «Фёдор Михалыч» прибавил ходу, и гейзер начал стремительно приближаться. Показался остов разрушенного «Айзека», за которым прятались несколько кораблей. Это были те, кто обстреливал вражеский флот, чтобы дать уйти остальным… Сердце Иннокентия ёкнуло, и философствовать расхотелось.
Он посмотрел на Бабельянца. Старик, осунувшись, продолжал обнимать коробку. Почувствовав на себе взгляд, он поднял уставшие глаза. Надежда на то, что оба они останутся невредимы, таяла с каждой секундой.
– Мадам! – неожиданно для себя произнёс Гоблинович. – Позвольте кое-что вам сообщить…
