– Стабилизаторы выдержали перегрузки, – Гюнтер обошёл капсулу, проверяя панели связи. – Однако навигационный блок до сих пор выдаёт хаотичные данные.
Лиана стояла в стороне, наблюдая за окружающей местностью, но её внимание всё же скользнуло по корпусу. Несколько вмятин на поверхности говорили о том, что их посадка не была идеальной. Однако, несмотря на это, капсула всё ещё оставалась их единственным связующим звеном с орбитой.
Анна приложила ладонь к обшивке и нахмурилась.
– Температура корпуса нестабильная, – сказала она. – В некоторых местах он остаётся тёплым, хотя давно должен был остыть.
– Возможно, причина в местной гравитации, – предположил Иван, доставая анализатор.
Он активировал прибор, и цифры побежали по экрану. Первые показания были стандартными, но через несколько секунд данные начали скакать. В один момент гравитация фиксировалась как привычная для человека, затем падала, делая предметы будто легче, а через мгновение возрастала до такой степени, что Иван почувствовал давление в ногах, словно его пытались вдавить в землю.
– Она нестабильна, – пробормотал он.
– Как часто происходят скачки? – Гюнтер подошёл ближе, бросая быстрый взгляд на экран прибора.
– Нет закономерности. Разброс показателей хаотичный. Это не похоже на естественное явление, скорее… на сбой в самой структуре пространства.
Гюнтер поморщился.
– Это может повлиять на работу вездехода.
– Нам придётся адаптироваться, – сказал Иван, убирая анализатор. – Давайте осмотрим местность.
Он медленно поднял голову. Мир вокруг не был статичным.
Планета окуталась густым туманом, который дрожал, переливаясь полупрозрачными волнами, словно скрывал нечто большее, чем позволялось увидеть. Время от времени плотная пелена расступалась, и на мгновение Ивану казалось, что он видит высоченные скалы – зазубренные, испещрённые глубокими трещинами, словно рёбра исполинского существа, погребённого в этой чуждой земле.
Но стоило ему моргнуть – скалы исчезли, уступая место разрушенным зданиям. Небоскрёбы, покрытые глубокими выбоинами, с разбитыми окнами, пустые и мёртвые, возвышались вдалеке, будто отголоски когда-то живого города. Они не рушились, не осыпались, но казались настолько нереальными, что их существование вызывало сомнения.
И снова, в одно мгновение, всё исчезло, растворилось, оставляя перед ними бескрайнее море, гладкое, неподвижное, простирающееся за горизонт. Оно не отражало свет, не имело волн, лишь неподвижно застыло, словно ожидало чего-то.
– Ты это видишь? – тихо спросила Лиана.
– Да, – ответил Иван, чувствуя, как спина покрывается холодным потом.
– Это глюки или…? – Гюнтер медленно повернул голову, его дыхание стало медленнее.
– Пространственная аномалия, – пробормотал Иван.
Он сжал пальцы в кулак, следя за туманом.
Земля под ногами была странной. Местами она пульсировала слабым голубоватым светом, оставляя ощущение, будто что-то живое притаилось под поверхностью. В других местах свет исчезал вовсе, оставляя пятна абсолютной темноты, в которых терялись очертания – будто это были не просто тени, а провалы в саму реальность.
Лиана опустилась на одно колено, провела ладонью по почве.
– Она не твёрдая, – её голос прозвучал приглушённо.
Она сжала пальцы, пытаясь взять образец, но, когда разжала ладонь, частицы грунта растворились, медленно растекаясь тонким дымом.
– И не держит форму, – сказала она.
