Вторник, 6 декабря. Ш. 59°7′, 177°51′ в. д. Хороший ход S17 E153'; 457' до Полярного круга. Волнение продолжает утихать; ход ровный и спокойный. Я очень рад, главным образом за лошадей. У некоторых из них отеки ног; однако все едят хорошо. Бедняжки, они сильно изнурены и истощены, но в общем стали веселее и здоровее. Нет сомнения в том, что им плохо на баке, но, так или иначе, кого-то нужно было туда поместить. Четыре лошади, помещенные в средней части судна, которые, по предположениям, должны были находиться в самых скверных условиях, оказались в значительно лучшем положении, чем лошади на баке.
Барометр опускается, но не быстро и стоит все еще выше нормального. Днем затуманило. Еще один день, и мы должны выйти из района западных сильных ветров.
Мы продолжаем обсуждать проект высадки у мыса Крозье и, по мере того как рассматриваем его, все больше увлекаемся им. Например, с такой базы мы должны составить себе верное представление о движении Великого ледяного барьера и об относительном движении среди выдвигаемых давлением ледяных гряд. Несомненно, было бы величайшим счастьем благополучно высадиться там со всеми нашими припасами и громоздкой кладью.
Все очень веселы. Весь день слышен смех и песни. Любо плавать с такой веселой командой. Сегодня неделя, как мы вышли из Новой Зеландии.
Среда, 7 декабря. Ш. 01°22′, 179°56′ в. д. Хорошо идем S25 Е150'. Антарктический полярный круг 313'. Барометр быстро и неуклонно падал всю ночь, а сегодня утром неожиданно так же круто пошел вверх. Одновременно с этим с юго-запада подул резкий бриз и заставил нас уклониться от курса на три румба. Море было по-прежнему спокойно, что свидетельствует о близости льда. Сегодня в полдень температура воздуха и воды была 34° [+1,1 °C] – еще лишнее подтверждение этого предположения. Подул славный ветер, и вновь идем по курсу, делая от 7 до 8 узлов. Множество птиц около нас. Впервые увидели буревестников и большую чайку (скуа) Мак-Кормика. Продолжают появляться альбатросы и буревестники. От холода мы все голодны, и страшно смотреть, как быстро все съедобное уничтожается нашими двадцатью четырьмя молодцами со здоровыми аппетитами.
Вчера обсуждал работу западной геологической партии и объяснял Понтингу, как желательно было бы, чтобы он к ней присоединился. Я даже думал поставить его во главе этой партии, как старейшего и опытнейшего путешественника. Говорил об этом ему, потом Гриффису Тэйлору. Последний, видимо, был глубоко огорчен. Мы втроем обсудили этот вопрос, и Понтинг сразу же отказался, объявив свое полное согласие признать главенство Тэйлора. Получилось удовлетворительное решение, показавшее Понтинга в самом выгодном свете. Он, несомненно, славный малый.
Кстати, приведу здесь образчик того, каким духом воодушевлены наши люди. После шторма, в той части верхней палубы под баком, где помещаются лошади, открылась сильная течь, и грязь из стойл протекала вниз на койки и постели. Но никто об этом не заикнулся. Люди как можно лучше завешивались клеенками и брезентами, но ни разу не пожаловались. Надо признаться, что столовая команды донельзя неудобна. Все разбросано; вода всюду нашла себе дорогу; дневного света нет; воздух проникает только через небольшой люк; освещение лампами крайне неудовлетворительно. Люди на палубе неоднократно мокли до костей и не имели возможности переменить одежду. Если все это принять в соображение, надо дивиться их безропотной выносливости.
