Струя воды, которая была видна и слышна на корме, совершенно остановлена. Без паров течь можно удерживать посредством ручной помпы, качая два раза в день по четверти часа или двадцати минут. Но в сильно нагруженном состоянии судна, как в настоящее время, для этого понадобится от трех до четырех часов ежедневной работы насосом.
Прежде чем судно вышло из дока, Боуэрс и Уайт вместе с частью грузчиков снова пересмотрели под навесом все запасы береговой партии. По-видимому, все шло без всякой заминки. Покупки, сделанные в Новой Зеландии, и полученные там подарки – масло, сыр, копченые окорока, грудинка, языки, мясные консервы – были собраны и оприходованы.
Одновременно на обширном пространстве гавани соорудили постройки. Все было снова пересмотрено, рассортировано и помечено, чтобы не произошло никаких затруднений при сборке на месте. Наш превосходный плотник Дэвис, Форд, Эббот и Кэохэйн – все участвовали в этой работе. Была воздвигнута большая зеленая палатка и сделаны для нее стойки.
Когда судно вышло из дока, на палубе закипела работа. Офицеры и команда с частью грузчиков занялись погрузкой судна. Люди Миллера строили стойла для лошадей, убирали палубу, укрепляли палубные надстройки и приводили все в порядок. В машинном отделении работала команда Андерсена; ученые занимались организацией своих лабораторий, а повар – устройством камбуза и т. д. На судне не находилось местечка, которое не было бы занято рабочими.
Мы готовились произвести погрузку следующим образом: в главном трюме укладывались все припасы береговой партии и части домов. Над этим сверху, на главной палубе, чрезвычайно тесно были уложены лесоматериалы, оставшиеся от домов, сани и всякое походное снаряжение, а также более крупные инструменты и машины, употребляемые для научных наблюдений. Все это сильно урезало пространство, предназначенное для людей, но размеры его были определены ими самими. Люди передавали через Эванса, что просят не принимать их в расчет и готовы стеснить себя насколько возможно. Несколько меньше кубических футов свободного пространства не имеет значения для них, говорили они. Пространство, отведенное людям, простирается от носового люка до штевня на главной палубе.
Под баком помещаются стойла для пятнадцати лошадей – максимум того, что можно было им отвести; спереди узкая, неправильной формы часть этого пространства набивается фуражом.
Прямо позади переборки бака находится маленький люк, служащий входом в обеденное помещение команды в бурную погоду. Далее идет фок-мачта, а между нею и передним люком – камбуз и шпиль. С левой стороны переднего люка помещается очень крепкая деревянная постройка – стойла для четырех лошадей.
Позади носового люка находится холодильник. Он набит тремя тоннами льда. Туда положены 162 бараньи, три говяжьи туши и несколько жестянок со сладким мясом и почками. Туши уложены рядами, и между ними проложены деревянные доски. Такой порядок очень удобен, и я твердо надеюсь, что мы будем иметь всю зиму свежую баранину.
С каждой стороны главного люка и непосредственно примыкая к холодильнику помещены двое из наших трех моторных саней. Третьи сани стоят поперек кормы, там, где раньше помещалась лебедка. Впереди этого места устроен склад баков с керосином. Другой такой склад, покрытый сверху кипами фуража, находится между главным люком и грот-мачтой. Кроме того, ящики с керосином, парафином и спиртом расставлены вдоль всех проходов.
