Потом начали говорить остальные братья.
Молчал один Афанасий Дмитриевич. Как ни бился с ним Вейсброт, он так ничего и не сказал.
Гражданский комиссар Москвы Рогов сначала крепко пожал Тараканову руку, а потом не сдержался и обнял его.
– Молодец, молодец, товарищ Тараканов, просто умница! Вернули советской власти такую огромную сумму, которую, признаюсь, мы считали уже навек потерянной. Я буду ходатайствовать о вашем награждении. Товарищ Розенблюм, – повернулся Рогов к начальнику уголовно-розыскной милиции, – в кратчайшие сроки оформляйте дознание и передавайте дело в суд. Преступники должны как можно скорее понести заслуженное наказание!
– Товарищ Рогов, я думаю, рано еще дело в суд направлять, – подал голос Тараканов.
– Это почему?
– Так подводчика мы не нашли.
– Какого подводчика?
– Разрешите подробно?
– Прошу вас.
– Во-первых, изъято денег, валюты и драгоценностей менее, чем на шесть миллионов. Куда делись еще три? Во-вторых, из показаний бандитов следует, что Афанасий Лабухин точно знал о предстоящей перевозке большого количества денег в тамбовском поезде. Откуда у него эти сведения?
– Бочаров сообщил!
– Бочаров узнал о командировке только вечером двадцать четвертого, а старший Лабухин стал склонять сыновей к преступлению более чем за месяц до нападения. Нет, у него был другой источник информации.
– Какой же?
– Вот это и надо выяснить.
– Выясняйте, вам никто не мешает. Допросите еще раз Афанасия Лабухина. Но дело надобно все равно как можно скорее направить в суд. А в отношении подводчика – заводите отдельное производство и занимайтесь. Еще раз спасибо, товарищи! Все, причастные к открытию банды, непременно будут поощрены! Вы, Осип Григорьевич, какой вид поощрения предпочитаете?
«Демобилизацию», – подумал Тараканов, а вслух сказал: – Нельзя ли отпуск? Матери надо помочь сена накосить, корова у нас.
– Нет, отпуск дать не могу, не время сейчас отдыхать. А вот денежную награду получите.
* * *
Лабухина Тараканов допрашивать не стал – не сомневался, что старик говорить не будет. Вместо этого сыщик поехал на Солянку.
В столовой хозяйничали Аксинья и какая-то немолодая женщина, по-видимому – ее мать. Помогал им мальчишка лет пятнадцати. Увидев субинспектора, дочь главного подозреваемого что-то шепнула матери, после чего обе исподлобья уставились на Тараканова.
– Здравствуйте, гражданки! Аксинья Афанасьевна, можно ли мне с вами переговорить?
– Не о чем нам с вами разговаривать!
– Ну, это мне решать. Не хотите здесь, так можем ко мне проехать, в сыскную.
Аксинья вздохнула, села за свободный стол, жестом пригласив Тараканова присесть рядом.
Конец ознакомительного фрагмента.
