Селин улыбнулся. Ему было очень приятно, что бывший выпускник так хорошо о нём отозвался.
– Как он сказал, два великих психиатра, – подумал профессор, весьма польщённый. – А почему бы и нет? В своём городе, по крайней мере один из лучших. И, главное, сколько специалистов подготовил. И неплохих же специалистов.
Селин вскользь глянул на своего бывшего студента. Василий курил, опершись на перила, и смотрел не на собеседника, а куда-то вниз.
– Михаил Наумович, извините, но я вижу, что вас что-то беспокоит. У вас есть какие-то проблемы? Может, поделитесь. Может я вам чем-то смогу помочь.
– Нет у меня никаких проблем, – профессор аж вздрогнул от неожиданности. – С чего ты взял?
– Вижу. Нас психиатров очень трудно ввести в заблуждение. Мы хорошо понимаем чувства других людей, их душевную боль и страдания. Поделитесь со мной своей проблемой, и вам сразу же станет легче.
– Он действительно хороший психиатр, – подумал Селин. – Но стоит ли его посвящать в детали эксперимента.
– Как хотите, – обиженно протянул Василий после некоторой паузы и потушил окурок в пепельнице. – Завтра увидимся. Спокойной ночи.
– Постой, – окрикнул его Михаил. – Тебе действительно хочется это услышать. Услышать, как профессор Селин, через которого прошла целая плеяда врачей и которого ты считаешь великим, опростоволосился, проведя один не очень сложный эксперимент.
– Я хочу только, чтобы вы поделились своей проблемой. Моё отношение к вам от этого не изменится.
– Тогда зайди в мой номер.
– Это, в принципе, и так было известно, – сделал вывод Бугаев, послушав рассказ Михаила. – Зачем нужно было проводить этот эксперимент? Тем более о подобном эксперименте я уже слышал. Вы не первый, кто засомневался в надёжности диагностики психических расстройств.
– Не помнишь, кто мог ещё проводить подобные эксперименты? – спросил Селин. – Ещё бы узнать результаты.
– Это всё легко проверить по Интернету.
– Точно, по Интернету. Как же я раньше не сообразил. Подскажи, что же мне теперь делать?
– Придется пожертвовать деньгами. Нехорошо оставлять здорового человека там. Его обязательно выпишут, но это займёт немало времени.
…Петришин ворочался до утра. Он иногда проваливался в дремоту, но крепко уснуть не смог. Перед его взором мелькало ехидное лицо профессора, злая физиономия санитара, наивный детский взгляд Иры и встревоженное выражение Санькиного лица. Даже не встревоженное, а недоумённое. Щесняк, так же как и сам Вадим не понимал, что происходит.
– Вот и последний день наступил, – то ли с радостью, то ли с грустью подумал Петришин, глядя, как рассветает за окном. – Интересно, Селин приедет сегодня. Вчера его почему-то не было.
Ночной город, светящийся миллиардами огней.
Светофор,
фонарь,
свет в окнах домов.
И, конечно, двери, двери, двери.
На балконе шестого этажа два тёмных силуэта, беседующих о мироздании. Нет. Тема их беседы вполне прозаическая, но от этого не менее важная. Мерцающие окна домой передают привет за тысячу километров отсюда. Туда, где томится в безызвестности юноша, мучающийся от бессонницы.
Рассвет,
окно с массивной решёткой,
неудобная кровать
и белые однообразные стены. Но нет дверей. Ни одной. Представляете, здесь нет дверей. Есть люди, но двери отсутствуют.
Что же связывает юношу и пожилого мужчину, чей силуэт был виден полночи на балконе гостиницы? Какая между ними связь? Что связывает сотни дверей в гостинице и полное их отсутствие в психиатрической клинике? Как же тесно иногда переплетаются судьбы людей…
