И вот сижу я в машине, страдаю и душой, и телом, а эти сволочи, шофер да два постовых, ха-ха поймали, серьезное такое ха-ха. Едет мимо в это время кортеж штабной генеральский. И что проезжающие штабные чины видят? Стоит свадебная машина, рядом шофер у колеса сидит и два постовых; те, кто должен проезжающим честь отдавать и от служебного рвения «глазами есть», просто стоят рядом и по-конски ржут. Тут любого генерала от такого нарушения субординации должна как минимум кондрашка хватить или инфаркт, в конце концов.
Кортеж по тормозам! Задним ходом обратно. САМ покидает свой передвижной трон и появляется перед смеющимся народом во всей красе своего праведного гнева. Картина, конечно, еще та…
Генерал с лицом от злости оттенка моей ошпаренной плоти, вращая глазами, начинает орать:
– Да я вас, сукиных детей, так-перетак, по гауптвахтам сгною. Вы у меня свой дембель к старости увидите! – и все в этом роде. Тем, конечно, уже не до смеха, а остановиться не могут – истерика. Шофер отошел первый. Поднялся, генерала обошел и так пальцем его к открытой задней двери манит. Генерал чуть от ярости не лопнул, но к двери открытой, за которой я был, подошел. Заглянул. Ничего из увиденного не понял.
– Доложить, как положено, о причине смеха и происходящем, – зычно так, по-командирски. (Выучка.)
Один из постовых стал во фрунт и по всей форме докладывает: так, мол, и так… и то, что им вкратце выложил, это генералу и втюхивает.
Генерал, он и есть генерал. Открыв машину, заглянул и мне:
– Призывник?
– Да.
– Не да-а-а, а так точно! Привыкай, боец. На тебя как на будущий образец боеспособности армии равняться следующие будут. Понял?
– Да.
– Не да-а-а, а так точно! Повтори!
– Так точно!
– Хорошо! Ты, – это он свадебному доставщику, – куда его везешь?
– Да в ближайший травмпункт сдам. Куда мне его?
– Отставить! Вы, – это уже к гаишникам, – подгоняйте ваш драндулет, включайте иллюминацию и за мной в госпиталь военный. Быстро и не отставать. Вы со своим ха-ха мне бойца угробить могли. А без бойцов кто родину защищать будет? Вы? Приказ ясен? Приступить к выполнению, – и к машине своей.
Те, кто из кортежа повылазил и стоял поодаль, согласно званиям и регалиям, вновь стали занимать свои посадочные места в своих членовозах. Меня смешливый шофер на пару с гаишниками перетащили в их служебную, подогнанную поближе машину. И повезли меня с почестями целой кавалькадой в госпиталь – возвращать в строй для блага родины и генерала. Ведь без бойцов, оказывается, генералам и не жить. Очень генералам бойцы надобны.
В госпиталь мы заехали, по барски заняв автомашинами весь двор. Видно, адъютант метнулся в приемный покой, отдал соответственный приказ. Гляжу, несутся уже от входа два медбрата с носилками. Не вальяжно, как у любого уважающего себя медперсонала принято, а с серьезными лицами и с пониманием задачи в их ответственных глазах. Подбежали. Аккуратно достали с заднего сиденья, без вопросов и улыбочек погрузили на носилки и скорым шагом прямиком в здание. Генерал со свитой следом. Никаких лишних эмоций ни на лице, ни в действиях. Меня на разделочный стол для осмотра и лечения. Пришли военврач, сестра, выслушав указания генерала: «Осмотреть. Оказать помощь для возвращения бойца в строй», – принялись за дело.
Чем был прикрыт, убрали, осмотрели, и врач согласно инструкции задал вопрос:
– И что с вами, боец, произошло?
