***
– Так когда же ты все-таки познакомилась с Корбусом? И как?
Новый вопрос прервал поток Сашиных воспоминаний.
– Уже после того, как закончила фотокурсы. Кстати, именно там я впервые услышала про Корбуса.
– И что потом?
– Потом я спросила у бабули, как мне его найти. Но она была против того, чтобы я знакомилась с Элемом. А мне было жутко любопытно. Я добыла его телефон, позвонила и попросила о встрече. Представилась поклонницей творчества.
– Офигеть! Он тебя узнал?
– Нет, конечно. Как потом выяснилось, он видел меня всего один раз. В грудном возрасте. Представляешь, он начал со мной флиртовать. Не серьезно, конечно, а так… по привычке.
– Я в шоке! Дед клеит родную внучку!
– Да не клеил он! Просто пушил перья перед молоденькой барышней. Слушай, ты только про это не пиши. Элем меня убьет. У него и сейчас подруга на двадцать с лишним лет моложе его. Обещаешь, что не будешь писать?
– Ну ладно, фиг с тобой, золотая рыбка. Хотя жаль, шикарный сюжет. Но ты ему сказала, что ты – его внучка?
– Не сразу. Сначала дала ему порисоваться. Хотелось посмотреть, какой он.
– И какой?
– Он? Он жутко обаятельный. Даже несмотря на возраст. И слушать его ужасно интересно. Он столько знает, столько видел. Знаком с кучей знаменитостей. Когда он рассказывает про фотографию – это просто магия какая-то. Студентки его обожают. Я даже ревновала, когда стала учиться у него в школе.
***
Впервые Саша встретилась с Корбусом в Центральном доме художника на Крымском Валу. Элем Арсеньевич заехал туда на выставку приятеля. Александра уже знала, как выглядит ее родственник, и все-таки была поражена его стильной старомодной элегантностью.
– Ну-с, что нужно от меня прекрасной юной барышне? Портрет? Или целое портфолио для модельного агентства? Только я ничего гламурного не снимаю.
– А я вас и не просила.
– Да? Интересно, – глаза в сеточке разбегающихся морщин обрели цепкость художника, изучающего натуру. – Так чему же я обязан?
– Меня поразила одна ваша работа.
– Только одна? – Корбус разыграл обидчивое удивление и картинно приподнял седеющие брови.
– Нет, не только. Но эта особенно.
– И какая же, позвольте полюбопытствовать?
– Женский портрет у зеркала.
– Так вы, милая барышня, всерьез изучали мое творчество… Про эту работу сейчас уже мало кто помнит. Где это вы ее отыскали?
– В Интернете, конечно.
– Воистину, рукописи не горят, и карточки не исчезают. Значит, тот портрет можно найти на глобальной помойке? Уж и не знаю, радоваться мне или расстраиваться. А вы что присоветуете?
– Я была рада, что нашла его. Там на портрете ваша любимая женщина?
– Да, моя первая жена. Давненько это было, прошлый век. Для вас – далекая история. Неприлично спрашивать, но сколько вам? Двадцать?
– Двадцать два.
– Да, я тогда был чуть старше вашего. А Инна даже моложе.
– Вы любили ее?
– Инну? Странно, что вы спрашиваете… Разве этого на портрете не видно?
– Видно. Но все-таки она – ваша первая жена, но не единственная.
– А вот это уже не вашего ума дело, милая барышня. Мне, несомненно, льстит внимание такой очаровательной юной особы… И все-таки хотелось бы знать, в чем причина вашего интереса ко мне. Я уже старый волк и не верю в бескорыстие. Вы журналистка?
– Хотите знать, какая у меня фамилия?
– А она что-то объясняет? Неужели Путина?
– Нет, не Путина. Корбус.
– Ту-ту-ту… Весьма неожиданно. А по батюшке вас как величают?
– Федоровна.
– Вот как… Значит, Федькина дочка. И внучка Инны. Забавно, – мужчина внезапно отбросил всю свою церемонность. – Так вот почему тебя так заинтересовал Иннин портрет. А я-то размечтался…
