Черт.
Грэм.
Ее ладони вспотели. Он ведь не станет к ней приставать? Мальчики уже были дома. К тому же в пятницу Селена могла вернуться домой в любое время. Женева направилась в прачечную, переложила белье. Она спешила убежать. Селена могла заплатить ей и в понедельник.
– Я сегодня пораньше! – услышала она голос Селены несколько минут спустя.
Мальчики тут же ломанулись вниз по лестнице. С грохотом сбежав на первый этаж, они принялись кричать:
– Мама! Ма-а-ама! Мамочка!
«Как это, должно быть, приятно», – подумала Женева, чувствуя знакомый укол зависти. Иногда она ощущала эту горечь – быть сторонней наблюдательницей, незваной гостьей, чужой среди своих.
– Когда ты планируешь начать жить, Женева? – снова зазвучал в голове голос сестры, звонкий, сочащийся притворным участием. – Ты же способна на большее, разве нет? Я всего лишь беспокоюсь о тебе. У тебя как будто случилась остановка в развитии.
Остановка в развитии. Так говорили о людях, которые переставали взрослеть после травмы, горя или полной, непоправимой потери любви того, кто их воспитывал. Диагноз мог бы оказаться верным. Какой-какой, а глупой ее сестра уж точно не слыла.
Разобравшись с бельем, она спустилась вниз.
Она застала Селену на кухне. Дети прижимались к ней – она, высокая и стройная, обнимала их в ответ. Оливер унаследовал ее смуглую красоту, Стивен был похож на более светлого и пухлого отца. Селена высвободилась, еще раз обняв и поцеловав каждого, и натянуто улыбнулась Женеве. Когда их взгляды пересеклись, внутри у Женевы все сжалось. В глазах Селены она заметила отстраненность и холодность.
Она все знала.
– Тебе повезло, – сказала Селена. – Твои выходные тоже начнутся пораньше.
– Здорово, – улыбнулась Женева.
– Конечно, я заплачу тебе за весь день, – любезно добавила Селена.
– Спасибо.
Она не выглядела рассерженной. Если она знала… Как она могла выносить присутствие Женевы? Если знала – как сумела уйти на работу? Почему притворялась, будто все в порядке? Женева вспомнила о пятнах крови на столешнице.
Она начала собираться домой.
«Прости, – хотела сказать Женева. – Ведь он мне даже не нравится. У моих действий есть причины, глубокие и запутанные, если верить моему психологу. Если бы ты знала историю моей жизни, ты поняла бы, почему я так часто ошибаюсь. А еще у меня есть сестра, и я делаю все, о чем она меня просит. Я запуталась в собственной жизни. Я не могу вырваться».
Но она ничего не сказала.
– А где папа? – спросил Оливер.
– Он уехал на выходные, – ответила Селена. – Ты должен помнить.
Нахмурившись, Оливер в замешательстве покачал головой:
– Нет.
– У него «мужские» выходные, – объяснила она. – Они с дядей Джо рыбачат.
– Это как наши игры в садике? – невинно поинтересовался Стивен, широко распахнув глаза.
– Прямо как ваши игры в садике, – задорно подтвердила Селена. Женева попыталась улыбнуться ей, но та упорно избегала ее взгляда.
– Он не попрощался, – буркнул Оливер, не отрывая глаз от двери, будто надеялся, что в нее вот-вот войдет Грэм.
– Попрощался, – возразила Селена. – Рано-рано утром. Ты даже проснулся, неужели забыл?
– Нет, – гнул свое Оливер. – Он не попрощался.
Селена погладила его по голове и одарила любящей улыбкой.
– Ты просто не помнишь, засоня.
– Я помню, – вмешался Стивен, напрашиваясь на похвалу Селены. – Он шепотом попрощался.
– Именно, – кивнула Селена, потрепав его по плечу. Стивен бросил на все еще хмурого и недоверчивого Оливера победоносный взгляд.
