Дорога впереди перекрыта сброшенным контейнером. За ним вроде тихо.
– Боб, чего они бесятся. Жить устали?
– Просто ребята переели бифштексов. От этого руки почти сами по себе потянутся к оружию. Это не Монтекки и Капулети. Эти пострашнее – семья Маранцано и семья Лучано. Вчера предупреждали об этом. Ты что, забыл? Меряются, у кого больше!
– А что больше?
– А все, важно чтобы больше, а что – неважно.
Пуля разбила боковое стекло автомобиля.
– Пора менять положение. Да и где обещанная поддержка? Мы что, вдвоем эту войну должны выиграть?
Стрельба усилилась. Боевики Маранцано и Лучано патронов не жалели, активно убивали друг друга, и, заодно, тех, кто мог случайно оказаться на линии огня. Боб начал объезжать их справа, чтобы только не оказываться в эпицентре боя, не повторить глупости, которую он сделал вчера, арестовав одного из убийц на виду у всей улицы.
Боб иногда думал, что чем больше бандиты будут убивать друг друга, тем чище будет город. Но их взаимные убийства не помогали. Уже прошла война, названная «Кастелламмарской», а город чище не становился. На смену убитым приходили другие, пока еще живые. «Великая депрессия» делал свое дело, работы не было, а в «семье» есть какой-то шанс заработать.
Мимо пробегал очередной «герой». Кто-то невидимый из «Чикагского пианино12» дал по нему очередь, и это чуть не стоило Бобу жизни. Пули защелкали по контейнеру над головой.
«Герой» лежал на асфальте, и Боб решил рискнуть и разжиться томи-ганом. В его кольте М1911 оставалось только 4 патрона, да в запасной обойме еще 7. Особо не разгуляешься. С автоматом в руках можно будет чувствовать себя увереннее.
– Джек, прикрой меня!
Боб бросился к лежащему на земле автомату, поскользнулся и упал в лужу. Невидимый стрелок выстрелил по нему, но не смог попасть, и Джек поймал пулю, предназначавшуюся Бобу.
В это время в их сторону побежали трое боевиков. Боб уложил их из пистолета, а затем еще двоих.
Нужно было выбираться из этой передряги не только самому, но и вытащить напарника. Джек, совсем молодой парень, недавно женился. Нашлась же дуреха, согласившаяся на это.
Боб взвалил Джека на плечо, тот застонал.
– Стонать должен я, кроме тебя тащу еще и твой ужин, так что терпи.
Боб прижался к мокрой стене. Ночью, на ее фоне он был практически незаметен. Дело портили только сдуру заехавшие в опасную зону автомобили. Когда на плащ Боба попадал луч фары, то отблеск мог его выдать. Двигаться было опасно, но еще опаснее стоять на месте.
В это время пуля попала в бензобак их автомобиля. Взрыв и яркое пламя отвлекли стрелявших и дали возможность сменить позицию.
Боб начал медленно продвигаться вдоль стены к соседнему зданию. Вдруг он чуть не рассмеялся, неожиданно представил, как смотрится со стороны: на плече – раненый Джек, в одной руке томи-ган, в другой – кольт. В такую картинку даже в Голливуде не поверят.
На счастье, дверь была открыта. Боб случайно задел стену, Джек застонал.
Наконец они в коридоре. Тут по крайней мере не льет. Ни одна дверь не открылась, никто не реагировал ни на звонки, ни на стук в дверь. Боб взвалил напарника на плечо и поднялся этажом выше.
– Откройте! Полиция!
Реакции никакой. Боб уложил Джека рядом с дверью и ударом ноги вышиб дверь.
В квартире оказались две дрожащие от страха женщины.
– Полиция! Где у вас телефон?
Боб уложил Джека на диван и стал звонить в участок и скорую помощь.
