– Ссученый?
– Ну, секретно работающий на администрацию. А тут закон один. Утонул, бедняга в нужнике. Но тот опер тоже не зажился. Его свои же арестовали, и он сгинул. Так что про меня пока забыли.
– Как это – свои арестовали.
– А там как меняли наркомов – Ягоду на Ежова. Когда меняют, то всех и перетряхивают, многих расстреливают, чтобы остальные ровно дышали.
– Давай дальше. Кончится война – сценарий напишешь. Миллионером станешь.
– Так интересно вот что – Михалыч оказался казачьим есаулом с тремя «Георгиями», чудом ушедшим от расстрела. Так и стал вором, ну а командирские и боевые навыки подняли его на самый верх воровской иерархии. Военное прошлое нас и сблизило.
Теперь воры со мной вежливо здоровались, как же – приятель самого Михалыча.
Но в очередном разговоре Михалыч сказал мне:
– Ты, парень, не радуйся, что про тебя забыли. Они ничего не забывают. Если решили тебя убить, то убьют. Тебе бежать надо. Забирайся куда подальше, и не сиди в одном месте. Лучше всего заготовитель чего угодно – это подойдет. Согласен? Я помогу.
Конечно, я согласился. Бежал я с группой зэков. Нас не особо охраняли. Считалось, что бежать бесполезно, все равно никуда не деться. Но у меня все получилось.
Михалыч дал адрес в Ташкенте, где я мог отсидеться несколько дней и получить необходимые документы. С учетом акцента, документы мне сделали на литовца. Их тут, высланных, хватало.
Я устроился в заготконтору, связанную с разъездами по дальним селениям, закупал у населения то, что они в состоянии произвести.
– Ну и чудеса ты рассказываешь!
– Ребята, вы верите в чудеса?
– Кто не верит в чудеса, тот не реалист.
– Рассказываю про чудо. В 1939 году в разъездах по селам я приехал к полякам, высланным в Казахстан после начала войны. У них было, что закупать.
– А чудо?
– Будет. Первый, кого я там встретил, был мой сослуживец и старый друг Борис Мазур. Мы с ним расстались на мексиканской границе, чтобы встретиться тут, в Средней Азии. У Бориса нашлась бутылка водки, и мы отметили удивительную встречу. Борис и предложил спрятать меня в польской общине. Недавно умер поручик Вит Кравчик. Тот уже был многократно проверен, так что интересоваться Витом никто не будет. Его документами я и воспользовался. Мазур сказал, что вопросов задавать не будут, а доносчиков у них нет.
Но нужно было организовать не вызывающее вопросов собственное исчезновение. Я дождался весеннего половодья реки Чирчик, рассказал, что пошел ловить рыбу. Знающих людей, предупреждавших, что не время, слушать не стал. Перевернутую лодку прибило к берегу ниже по течению, а меня, как бы утонувшего, так и не нашли.
Так я стал поручиком Витом Кравчиком.
В 1941 году, когда положение на фронтах было особенно плохое советы стали формировать польские части. Они позже стали армией Владислава Андерса.
Мы с Борисом явились в штаб-квартиру Андерса в поселке Вревский в числе первых. А в начале 1942 года Борис принес из штаба радостное сообщение – поляков планируют отправить в Иран.
В Иран или не в Иран, какая разница, главное вырваться отсюда. К 1 сентября 1942 большая часть польской армии, а среди них мы с Борисом передислоцировали в Иран, а оттуда, через Ирак и Сирию – в Палестину, в крупнейшую британскую военную базу Сарафанд. Там шло переформирование и тренировка солдат.
– Ну, так что же ты там не перешел к американцам?
– Их там просто не было. С первым американцем я встретился, когда в составе 8-й британской армии оказался на итальянском фронте. Только майор, с которым я говорил, в мои рассказы не очень поверил. Я, кстати, тоже бы не поверил. Майор все записал, сказал, что пошлет запрос. Потом найдет меня.
