«Надо четко понимать, где ты находишься, в прошлом, настоящем или будущем, и какой промежуток времени ты видишь, потому что для людей, умеющих видеть, например, на 100 лет вперед, 100 лет назад – не срок, возникает ощущение, что это случится завтра.
У меня, например, со временем всегда плоховато. Я его не очень хорошо ощущаю. Но как практик, я уже наработала определенный опыт и понимаю, в каком отрезке времени я нахожусь, но детально, например, как это привыкли делать историки, я все равно не объясню. Я не могу сказать, какой конкретно это будет день, а только примерно.
Информация приходит по-разному, у меня в основном образами, потому что у меня хорошо развита зрительная память. Идут картинки, образы, но в основном мысли-формы. Я о чем-то думаю, идет мысль, мысль рождает образ. Информация может быть также просто на уровне ярких ощущений, даже запаха, вкуса, объема, цвета, любое чувство и ощущение, которое человек способен воспринять на любом уровне. Все это может давать картинку, а может и нет. Иногда идет текст, чистый конкретный текст. Я в белом пространстве просто вижу текст, как будто пишут слова, иногда даже какие-то формулы идут математические, но я, к сожалению, не математик и плохо могу их расшифровывать, только так, по общим ощущениям».
В детстве и ранней юности способности Натальи развивались спонтанно, информация то приходила, то не приходила. Девочка этому большого значения не придавала, потому что думала, что так бывает у всех детей. Люди стали обращать внимание на странного ребенка, и тогда Наталья поняла: что-то здесь не так, и даже стала подозревать, что у нее проблемы с головой.
«Раз я не такая, как все, раз я выбиваюсь из общей массы, то соответственно плохая я, а не они».
Девочка старалась удержать идущую информацию при себе или вообще ее не видеть и не слышать. Иногда получалось, иногда – нет. С ней никто не занимался, никто ее ничему не учил. Таких людей, как Наталья, водили к психиатрам, в церковь, старались от этого как-то избавиться.
«Меня водили к психиатру, который никак не мог поставить правильный диагноз:
– У ребенка с психикой все в порядке, ну, придумывает и придумывает.
Водили в церковь, очистки делали, беса изгоняли, я стою, никак не пойму, что происходит, священник на меня посмотрел:
– Слушайте, забирайте ребенка, она у вас нормальная девочка, нет в ней никакого беса.
Мать сказала:
– Как нет, когда она такие странные вещи говорит?!
Батюшка, кстати, первый определил, что это естественные способности:
– Не она первая, не она последняя, ну родился такой ребенок».
Помогать людям девушка старалась с детства, но народ боялся странного ребенка и пытался обходить стороной. В более зрелой юности Наталья стала помогать чаще: друзьям, соседям, родственникам, тем людям, которые ее окружали. В 24–25 лет девушка стала заниматься этим серьезно, принимая людей в кабинете как практикующий специалист.
Сейчас к Наталье приходят люди с разными проблемами, и она помогает, если это в ее силах. Девушка часто занимается семейными проблемами. Она не очень это любит, потому что сама другого склада, но как у специалиста у нее это получается.
– Какие люди к вам приходят? С какими проблемами? Как вы им помогаете и как после этого меняется их жизнь?
– Вся проблема в человеческом восприятии и понимании: если человек готов изменить свою жизнь, моя задача помочь ему: что-то убрать, что-то добавить, что-то скорректировать, что-то объяснить; если человек совершенно никак не готов, то все это тоже можно сделать, только результат будет другой.
