Леха вспоминал, как в школе мы ездили в турпоход на Волгу, сколько всего разного там с нами произошло.
– А помнишь, как Диман по пьяни закинул мои сапоги на деревья, а я с утра спросонья надел твои, и пошел рыбу ловить? А ты потом бегал по берегу, матерился и обещал нас поубивать. Помнишь?
Я помнил. Тогда все было как-то в новинку, ну это и понятно, мы же были совсем молодые. Странное дело, я и сейчас был вроде не старый, но чувствовал себя прожженным циником из романа Мариенгофа. Впрочем, это тоже говорило о моей длящейся молодости.
Светка ушла в парикмахерскую, и мы стали вспоминать о наших школьных подругах. На самом деле, в школе я любил только одну девочку – Таню, мою одноклассницу. Впрочем, это не мешало мне приставать и к другим ровесницам.
– Помнишь Маринку, – наседал на меня Леха, – я ведь с ней в одиннадцатом классе еще замутил. Потом год встречались после школы.
– А дальше че не стали?
– Дальше… Дальше меня в армию забрали. А потом вот, когда дембельнулся, она уже замужем. Ну, а мне по херу, я Светку на дискотеке встретил и все – шуры-муры, все дела. Пока не родила.
Леха ржет.
– А сейчас че? После того как родила?
– Да, нормально все, я так – прикалываюсь. А ты помнишь как с Танькой-то? Ну как вы это?
– Ничего, нормально мы это. Хорошо было.
– Ага, было да прошло. Ну, давай за тебя что ли.
Во время распития второй бутылки Леха окончательно окосел, и мы пошли прогуляться на улицу – подышать свежим воздухом. На улице было холодно, и мы зашли к нашему общему другу Дену, выпили у него. Потом мы гуляли по своему району (в простонародье он называется «низы»), приставали к каким-то бабам, потом пили пиво в какой-то подворотне. Потом откуда-то выехал «газик» с ментами, и мы стали удирать от них, перелезли через какой-то забор, потом еще через один забор, потом перешли через железную дорогу и оказались на берегу Инсара – речушки, которая течет через весь Саранск.
– Кажись, ушли. – Леха кое-как переводит дыхание, я вспотел и ем снег. – Слушай, а Ден-то куда делся?
Я огляделся – Дена действительно нигде не было.
– По ходу, он к Посопу свернул.
– Бля, и мобилы нет у него, не позвонишь.
– Да ладно, не поймают его, они вон на сколько отстали.
– Слушай, а здорово мы их, да? – Леха довольно смеется, я тоже улыбаюсь. – Они думают – все, тепленьких нас, а мы через забор – и пиздец. Хер им, а не вытрезвитель!
Наконец мы отдышались и идем по берегу Инсара. Это небольшая речка, по берегам ее в основном растут кусты, иногда деревья. В детстве мы часто рыбачили здесь, зимой ходили на лыжах через реку в Ботанический сад.
– Я вот здесь по осени такую щуку вытащил, кило три было точно! – Леха и сейчас частенько ходит на рыбалку, это для него святое. – Едва удочку мне не сломала, сука. На живца ловил.
Мы идем дальше. Я смотрю вокруг – темно, только светлеют поле и река, покрытые снегом. Сколько счастливых дней было у меня здесь! В детстве не думаешь об этом, но сейчас – сейчас так хочется хотя бы на один день вернуться туда, в это время, которое было наполнено вечным праздником, вечным ожиданием чуда. Хотя, конечно, и тогда все было не так благополучно, были какие-то свои проблемы, но ведь запоминается только хорошее! Странное ощущение – идешь вот так по берегу реки, и внутри тебя все словно бы очищается, ты опять тот, каким был здесь лет пятнадцать назад. Вот это дерево, с которого мы прыгали как парашютисты в снег, вот склон, где мы рыли каждую зиму землянку в снегу, и где каждый год устраивались снежные бои между «нашими» и «немцами». Почему я вспоминаю об этом каждый раз, когда здесь бываю? Ведь столько воды утекло. А здесь ничего не изменилось, только еще больше зарос весь берег репейником и хвощом. Все осталось так же, как тогда – поэтому и вспоминаю все так отчетливо и ясно.
