Итак, стрела была выпущена, учёные аккуратно рассчитали траекторию полёта и с точностью до нескольких десятков километров указали на карте место приземления. Принц вскочил на коня и, не дожидаясь даже рождественского ужина, помчался в далёкую сказочную страну, в полной уверенности, что там ждёт его судьба. И вот он здесь, а невеста не найдена. И если бы не возможность совершить благородный поступок, покрыв себя неувядаемой славой, он был бы ужасно огорчён.
Пока он рассказывал эту историю, мы доскакали до замка. Хотя никто из нас никогда его не видел, все сразу поняли, что такой мрачный замок может быть только у Кощея Бессмертного.
На стук в ворота никто не откликнулся. Видимо, хозяина не было дома.
Не знаю уж, как бы я поступил, если бы со мной не было зарубежного принца. Он достал стрелу, привязал к ней длинную верёвку и, почти не натягивая тетиву, выстрелил вверх. Стрела исчезла в окошке башни замка. Принц пару раз подёргал за верёвку, убедившись, что она держится надёжно, перелез по ней через стену и через минуту открыл нам ворота.
По длинной винтовой лестнице мы поднялись в башню и оказались в той самой комнатке, в окно которой влетела стрела. На огромной кровати мёртвым сном спала Снегурочка. Стрела была воткнута в спинку кровати как раз у неё над головой. Надо заметить, принц стрелял очень опасно. Теперь уже не только лягушка Квакушка рисковала стать бабочкой из гербария.
В детстве на новогодних утренниках я видел немало снегурочек, были среди них и симпатичные, но и этим было далеко до настоящей Снегурочки. Смотрел бы и смотрел. Но надо было будить. Поцеловать её я, конечно, и сам бы мог, но… все же знают, что спящую красавицу должен поцеловать сказочный принц. Не один я так подумал. Все посмотрели на принца. Тот покраснел.
– Рыцарский обычай не позволяет целовать незнакомую девушку, не спросив разрешения у её родителей. Это могло бы быть воспринято как оскорбление и повлечь трагические последствия для королевской фамилии и всего государства.
– Скажи проще, что целоваться не умеешь, – пискнула мышка Норушка.
Принц покраснел ещё больше.
– Принцу и не обязательно самому всё уметь.
– Слушай, пережиток самодержавия, – не выдержал я, – времени не осталось. Не умеешь – учись срочно. Тренируйся… на ней. – Я показал пальцем на лягушку.
– Это совсем несовременно, – в полной растерянности пробормотал принц. – Принцы уже много веков не целуются с лягушками.
– А лягушки с принцами! – отрезала Квакушка, внезапно снова научившись говорить. – Меня вообще кто-нибудь спрашивал, хочу ли я с ним целоваться? Может быть, он совершенно не в моём вкусе. Может быть, он неизвестно кто. Может, даже француз.
– И что? – не понял я. ― Французы не любят лягушек?
– Французы любят лягушек, – медленно, почти по слогам сказала Квакушка. – Французы любят лягушек, а я не люблю французов. Понятно теперь?
– Говорящая лягушка? – удивился принц.
Он в первый раз внимательно поглядел на Квакушку. Та смущённо попятилась, закрывая мордочку лапками.
– А говорящая мышка тебя не удивила? – спросил я, поднося часы к его носу. – Ну давай, целуй наконец кого-нибудь. Время-то уходит.
– Ладно! – решился принц. – Я поцелую Снегурочку, только вы все отвернитесь.
Понятный выбор. Любой на его месте предпочёл бы мирно спящую красавицу капризной лягушке. Конечно, я отвернулся. На что там смотреть? Я будто бы никогда не видел, как принц целуется со снежной бабой!
