Скобы и скрепки. Туман над окопами. Прочие взлётные полосы
Зевс, похищавший когда-то Европу, теперь открывает оффисы
Льдинками в вену, песочком в глаза,
прочими крайними мерами
Вновь подступающая слеза ловит меня стратосферами
Вышли на улицу, взяли вино и сидят, беспечные баньши
Нечего. Нечего. Запрещено. Ничего не будет как раньше.
Звёздная гавань тебе, контур прежнего берега
Прайм-тайм. Звездолёты уходят в ноль
Нерпы в экстриме, в каком-то Мальмстреме,
в прятки играют с медузами
Лёгкими, как минералка забвения, ты разбудишь меня укусами
Лёгкий прыжок в снеговую кровать. Снежное одиночество
Ты улетаешь, а я буду ждать, ставя секунды, как прочерки
Прочерк поёт остывающим облаком, тенями каравелл
Мы заплатили бы, пусть даже золотом, но магазин закрыт, well
Больше никто и ни с кем не знаком. Вспыхнуло утро закатом
Он же родился уже стариком, глупый Бенджамин Баттон
Звёздная гавань тебе, боль прошедшего времени
Прайм-тайм. Звездолёты уходят в ноль
Так и поют. Так положено с массами. В каждой струне – западня
Выбрали в Думу гассаров с мангасами. Выбрать забыли меня
В комнате дождь. В телевизоре – Eminem. Что-то такое орёт
Звёздная гавань блестит откровением. Время уходит вперёд
Нравишься нам со своими аккордами. Скажут тебе – не верь
Белый бизончик мохнатою мордочкой бьётся в закрытую дверь
Если б куда-нибудь в севенти-найн…
Кончилось. Перексерилось
Аут, любимая. Это прайм-тайм. Крестик на всём, во что верилось
Вечный огонь всем, кто служил моей Родине
Прайм-тайм. Вертолёты уходят в ноль
Крыльями лапы сложили и жили твои золотые мангусты…
Звёзды так ярко, так ясно светили, когда ты рухнул на бруствер…
Прайм-тайм.
